(Не) прикасайся ко мне (СИ)

А затем, чуть помедлив, парень присылает поцелуйчик. Я усмехаюсь, уже чуть не отправляю ответный, но откладываю телефон. Флирт флиртом, а это уже какой-то новый этап. Интуитивно чувствую — Влад станет увереннее и настойчивее, если перешагну в этот уровень с ним.

Максим Романович входит в аудиторию как-то неожиданно. По крайней мере, для меня, потому что иначе никак не объяснить, почему я неосознанно замираю.

Он так же бегло, как и обычно, оглядывает присутствующих. На мне его взгляд не задерживается.

— Добрый день. Простите, что заставил себя ждать, — обыденно и со свойственной ему лёгкостью извиняется Максим Романович и почти сразу переходит к очередной лекции.

С виду вроде всё так же, как и с другими преподавателями. Ну, в плане отношения ко мне точно. Меня вообще не выделяют, но всё равно как-то неспокойно.

Да и вообще, зря я сижу и думаю о лишнем: бледнею, вспоминая кафе, нервничаю, толком не конспектируя и не слушая, только и смотрю периодически куда-то вперёд невидящим взглядом. Размышляю только о том, стоит ли нам с Олегом сыграть очередную сценку после лекции? Или в этом действительно нет смысла?

Нет, Максим Романович не мог слышать. Даже если был там. Расстояние не то.

Не зная, как избавиться от гнетущей взвинченности, я то оборачиваюсь на Олега, то включаю и выключаю телефон, то пытаюсь окунуться в лекцию. С последним никак не получается. Я так и не уловила, какая вообще сегодня тема.

Может, опять написать Владу?

Я уже беру в руки телефон, совсем забыв, где вообще нахожусь. Открываю вконтакте, захожу в диалоги… И тут вдруг внутри всё переворачивается. Я слишком ясно чувствую взгляд Максима Романовича на себе, почти прожигает. Да так, что я не решаюсь ни выключить телефон, ни поднять лицо на преподавателя. Так и застываю в неопределённом действии.

— Ласточкина, — негромко, но отчётливо произносит Максим Романович. — Так кто был основателем бихевиоризма?

Я как-то несмело всё-таки поднимаю на него взгляд. В его глазах что-то вроде смешинок, но мне, наверное, это только кажется. Спрашивал он серьёзно, и это было слишком очевидно. Причём не только мне.

Кира чуть пододвигает ко мне свою тетрадь — в отличие от меня, всё конспектировала и ответ там есть.

Но я почему-то не решаюсь вот так посмотреть, при Максиме Романовиче. Он ведь взгляд никак не отводит. Ждёт.

— Я забыла, там трудная фамилия, — глупо мямлю, надеюсь, что прокатит.

Преподаватель сморит чуть ли не с умилением, вот только ухмыляется как-то нагло.

— Уотсон — трудная фамилия? — мне одной кажется, что эта насмешка в его голосе чуть ли не ласковая? Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что да, никто ничего в этом не увидел. — Ладно, а что насчёт имени? Оно вам тоже кажется сложным?

Так, пора сосредоточиться и выдать хоть что-то. Причём как можно более уверенно. Глубоко вздыхаю, беру себя в руки и не реагирую на игривый блеск в строгом взгляде Максима Романовича.

— Ричард? — уверенно не получилось, звучит, как вопрос. Ещё бы, ведь это первое имя, кторое пришло мне в голову.

Преподаватель укоризненно качает головой.

— Джон.

Я зачем-то киваю и демонстративно беру ручку, давая понять, что теперь буду слушать и записывать. Но Максим Романович игнорирует этот жест, обращаясь уже ко всей аудитории:

— Семинары начнутся через две недели, но это не значит, что я не могу спросить кого угодно из вас в любой момент. Если вы присутствуете на лекции, то и в этом должен был смысл, — небольшая пауза, и Максим Романович резко впивается в меня каким-то задумчивым и нечитаемым взглядом. — А вам минус, Ласточкина. После пары подойдёте, скажу, как отработать.

6

От лица Максима Романовича

Аня слегка краснеет, когда я говорю, что ей придётся отработать. А ведь я даже не пытался придать этим словам какой-то ещё смысл. Но мысли моей девочки уже вертятся в нужном направлении…

Не нравлюсь я ей. Как же. Ещё посмотрим.

Интересно, она это обтягивающее платье и на предыдущие дни недели надевала, или это только сегодня так, раз уж психология?

Аня одета вроде бы не вызывающе, но так соблазнительно, что я чувствую себя школьником под воздействием гормонов. Глупо сбиваюсь пару раз, хорошо хоть вовремя ориентируюсь и исправляю настолько ловко и умело, насколько вообще могу. А перед глазами аппетитные формы недоступной скромницы. И ладно бы сходил с ума только по внешности — тяжело, но решаемо. Но ведь нет. Идея с Владом нехило ударила по мне, и последствия оказались куда более ошеломительными, чем думал.

Ласточкина действительно зацепила настолько, что в тот вечер уехал из клуба с первой же встречной, что вообще-то не в моих привычках. Но внутри всё бурлило настолько, что требовало выхода. В итоге разрядка, конечно, состоялась, но легче не стало. Мысли об ускользнувшей из моих рук таинственной брюнетки, податливо растворяющейся в моём поцелуе, а потом уверенно отказавшей мне, так или иначе заполнили голову.