(Не) прикасайся ко мне (СИ)

Я смотрю на Киру, которая нерешительно топчется возле нашей парты. И тут чувствую пристальный взгляд Максима Романовича. Машинально бросаю ответный — и сердце пропускает удар. В глазах преподавателя — открытый вызов. Подначивание. Мол, ты и вправду такая трусишка, что будешь прятаться за подругой?

Мгновенно вспыхиваю. Кажется, даже если я попрошу Киру остаться, Максим Романович всё равно скажет ей уйти. Только ещё и меня трусихой считать будет. Подумает, что не справлюсь с ним наедине.

Как бы ни так.

— Подожди меня в коридоре, — шепчу я Кире.

Она с сомнением смотрит то на меня, то на Максима Романовича. Последний, кстати, усмехается, наблюдая за нашей дилеммой.

Кажется, это в сочетании с моим нетерпеливым и чуть ли не жёстким на неё взглядом, всё-таки влияет на Киру. Вздохнув, она берёт сумку и уходит.

Выходит чуть ли не последней. Ещё две девчонки за пятой партой слишком уж долго собирались. И, судя по их взглядам, явно будут сплетничать. Они же даже когда уходят, постоянно оборачиваются.

Я собираюсь с силами и решительно подхожу к Максиму Романовичу. Пора прекращать этот цирк, пока я не запомнилась однокурсникам в не самой приятной истории.

— Нам надо поговорить, — говорю и одновременно сажусь на стул рядом с его столом. Действие помогает перебить волнение. Мои слова звучат твёрдо.

Максим Романович улыбается, откидывается назад, смотрит. Нет, не так — пялится. Причём откровенно, внимательно, ничуть не скрываясь.

— Вот как… — загадочно проговаривает он. — Смело, Аня.

По коже пробегают мурашки. Максим Романович называет меня по имени так ласково и чувственно, что с толку сбивает. Я даже не сразу собираюсь с мыслями.

Ну уж нет! Я должна дать ему отпор. Да что он вообще там себе возомнил?!

— Не нужно выделять меня на фоне остальных студентов. Это заметно и неправильно. Вы — преподаватель, Максим Романович, так и ведите себя достойно.

Горжусь тем, как строго и невозмутимо я это сказала. Ещё и взгляд выдержала, не отвела ни на секунду.

Хотя внутри всё дрожит.

Максим Романович слегка приподнимает брови, хотя его взгляд особо не меняется. Просто становится чуть более задумчивым.

А я упорно не отвожу свой, давая понять всю серьёзность моих слов.

Преподаватель вдруг берёт в руки список наших имён, видимо, полученный в деканате. Чуть двигает его ко мне.

— Тут указаны ваши данные при поступлении, — вкрадчиво заявляет. — Баллы, возраст. Тебе есть восемнадцать.

Моё спокойствие мгновенно растворяется. Я снова чуть не задыхаюсь от возмущения, и мне стоит просто грандиозных усилий не выплеснуть его!

Это он всерьёз так считает, что раз я совершеннолетняя, то других препятствий и быть не может?..

— И? — выдавливаю с хладнокровным нажимом.

Но Максим Романович не теряется. Его вообще мало что смущает, как я погляжу.

— Ты — взрослая девочка, — поясняет он, а во взгляде нехороший такой блеск.

Я воинственно вздёргиваю подбородок, отгоняя из мыслей воспоминания о жарком поцелуе.

— И? — нетерпеливо продолжаю изображать непонимание в попытках воззвать к совести этого развратного красавца, слишком не привыкшего к отказам.

Только вот Максим Романович по-прежнему прекрасно себя чувствует, да ещё и не стесняется продолжать откровенно на меня смотреть.

— А я — взрослый мужчина, которому ты нравишься, — невозмутимо поясняет он.

— Вы — преподаватель! — всё-таки не выдерживаю и вспыхиваю я.

Его взгляд как-то неуловимо резко становится чуть ли не испытующим. Внимательным таким, аж вглубь.

— Тогда, в клубе, ты этого не знала, — неожиданно вспоминает Максим Романович. — Что мешало тогда?

Ладно, хорошо. Сделав глубокий вдох, я признаюсь себе, что у этого самонадеянного типа есть причины думать, что мой отказ несерьёзен. Я допустила поцелуй, ответила на него. Но ведь потом отказала, и сейчас остаюсь при том же мнении.

Смотрю на него и уже собираюсь это объяснить, но почему-то не решаюсь завести тему поцелуя.

— Вы мне не нравитесь, — говорю вместо этого. Твёрдо, не срываясь на высокие ноты.

Кажется, он задет. Ну или я выдаю желаемое за действительное, потому что уверенность в его взгляде остаётся. Он лишь слегка меняется, и не могу точно сказать, что это значит.

— Я чувствовал обратное в нашем поцелуе, — дерзко заявляет Максим Романович, глядя мне прямо в глаза.

Вот прямо как чувствовал, что я не хочу говорить об этом.

Я не выдерживаю этого натиска, терпение лопается и я нервно отвожу взгляд в сторону. Если посмотрю на него — ведь и врезать могу.

— Вы в курсе, что вас и уволить могут? — на этот раз в моём тоне даже угроза. Хотя, конечно, не хочется допускать до скандала.

Мельком смотрю на Максима Романовича — почему-то вдруг не по себе от мысли, что он поверит, будто я способна нажаловаться деканату и раздуть проблему до грандиозных масштабов. Но преподаватель только хмыкает в ответ и качает головой.

— На одной чаше весов — работа в этом средненьком университете. Работа, к слову, далеко не основная. На второй чаше — девушка, которая цепляет так, что с ума схожу. Как ты думаешь, что я выберу?