(Не) прикасайся ко мне (СИ)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍20

От Ани

Наверное, я прихожу в себя только в машине. И то только тогда, когда набираю Кире сообщение, чтобы не ждала сегодня.

Рука Максима Романовича… Ой, то есть, Максима периодически ложится мне на ногу, ласково поглаживая, или переплетается пальцами с моей рукой — в зависимости от того, какая ситуация на дороге. Но всё равно у меня уже больше личного пространства. И мыслей больше, они постепенно настигают, заполняя когда-то опустошенную голову. И вот просто взрываются кучей вопросов к себе после того, как сообщение подруге всё же отправляю.

Телефон при этом не откладываю. Так и смотрю в экран — это проще, наверное, чем снова окунуться в присутствие Макса рядом. Так хоть какой-то отвлекающий барьер между нами. Хотя даже не понимаю, зачем он мне сейчас так нужен.

Волнуюсь? Я никогда не чувствовала себя настолько защищённой, как рядом с ним. Максим просто олицетворяет надёжность и, кстати, не так уж сложно перестать добавлять к его имени «Романович». Боюсь повторения истории Киры с Пашей? Надо быть совсем идиоткой, чтобы не чувствовать разницу между самоутверждающимся малолеткой и осознанным мужчиной, который действительно умеет любить, не боится этого и открыто демонстрирует. Не хочу принижать подругу, конечно, — она ошиблась, потому что не сталкивалась с разницей. Я бы тоже могла, если бы вместо Макса в мою жизнь вошёл кто-то другой.

«В смысле?» — приходит сообщение от Киры, вырывая меня из затянувшейся рефлексии.

«Ты едешь к преподу? Да? А как же Влад??» — тут же следующее.

Несколько секунд я в нерешительности вожу пальцами по экрану. Затем, наконец, печатаю ответ.

«А Влад не против. Я потом тебе всё расскажу)», — не знаю, откуда во мне взялась эта загадочность. Нет чтобы так и сказать, что «Влад» и Макс — одно лицо.

М-да… Кире в любом случае много чего предстоит узнать. Представляю её реакцию. И… Отключаю телефон.

Всё потом. Сначала сама с собой всё выясню.

— Ну что там, тебя пускают? — мягко поддразнивает Максим, а я, как заворожённая, смотрю на его улыбку и вдруг осознаю, в чём дело.

Я ведь не его боюсь. И не своих чувств. Я боюсь, что сама себя не узнаю с ним. Теряю контроль, делаю то, на что вообще не была способна, тянусь, обезоруживаю сама себя… Себе не принадлежу.

Проще было сделать ему минет в кабинете по психологии во всё ещё работающем здании университета, чем сказать наедине три важных слова, которые я уже давно чувствую… И кажется, впервые признаю это хотя бы перед собой.

Сердце пропускает удар. Я поспешно отвожу взгляд, уверенная, что на моём лице всё сейчас отлично читается, причём любому, а не только такому чуткому и видящему насквозь, как Максим.

Он ведь тоже мне в любви не признавался. Говорил много чего, открыто давал понять, что я важна, но этого не говорил. По крайней мере, не словами.

Зато действиями, взглядами, жестами…

Я вздыхаю, стараясь вырваться из плена этих мыслей. Зачем торопить события? Можно просто наслаждаться происходящим, а остальное как-нибудь само встанет на свои места.

— Я просто поставила перед фактом, — наконец, с преувеличенным весельем отвечаю я. — И отключила телефон.

Максим тоже улыбается, вот только смотрит на меня каким-то изменившимся взглядом. Я скорее интуитивно улавливаю это, чем вижу — боковым зрением мало что отметишь. А посмотреть в ответ почему-то не решаюсь.

Вот уж не думала, что для меня вопросы секса окажутся намного более простыми, чем вопросы… любви.

— Зарулим в аптеку? — поспешно спрашиваю, перебивая и свои мысли, и его взгляд. — Думаю, контрацепция не будет лишней.

Он глубоко вздыхает:

— Хорошо. Ань, не грузись. Я не зову тебя замуж… Пока. Не скрою, что очень бы этого хотел, но я был готов ждать намного дольше, причём даже мелкого шажочка. А то, что произошло сегодня, — очень много и значимо. Я не идиот, чтобы после всего этого давить и требовать чего-то ещё, — с этими словами Максим останавливает машину возле местной, как на заказ, аптеки и легонько сжимает мои пальцы своими. — Спасибо, что доверилась мне.

Я по-прежнему не смотрю в ответ, но по телу разливается приятное тепло. Улыбаюсь, чувствуя, как он целует мою руку…

Хорошо всё-таки с ним рядом. И сейчас именно это — самое главное.

— Хочешь есть? — спрашивает Максим, когда мы проходим в его довольно просторную и уютную при этом квартиру. — Тут, конечно, не так много осталось, но можно сейчас быстро заказать доставку, или сварганить что-то из имеющегося, — он неловко ухмыляется, открывая дверь холодильника и проверяя содержимое.

— Я уже поела, — поспешно говорю, потому что вдруг трогает видеть всегда уверенного преподавателя таким смущённым. Даже подбодрить его хочется.

Вот только собственные слова вдруг навевают на ассоциации с минетом в кабинете. Щёки вспыхивают. Запоздалое смущение от собственных смелых и развратных действий тут же даёт о себе знать.