Не приходя в сознание

— Сразу же после тридцатого апреля, когда все это случилось, вас несколько дней не было дома. Никто не знал, где вы, — ни семья, ни на работе, ни друзья. Как это понимать?

— Да, тут вы правы! — воскликнул Дядьков. — Я поступил не совсем хорошо. Мы с женой раньше говорили, что надо бы на праздники съездить в соседнюю область родню проведать. Сейчас и сама удивляется своей забывчивости.

— Как родня себя чувствует?

— Спасибо. Хорошо.

— Как вас приняли?

— Спасибо. Хорошо, — повторил Дядьков.

— Оставьте, пожалуйста, адрес вашей родни. Уж коли они так хорошо принимают гостей, думаю, нам тоже не грех съездить к ним.

— Вы мне не верите?

— Нет, — сказала Глазова. — Не верю. Работа такая. Вам что-нибудь говорит фамилия Железнов?

— Впервые слышу. Кто это?

— Павлик Железнов — это тот самый мальчик, который погиб в результате наезда машины на коляску. Его отец, Николай Железнов, хорошо помнит водителя автомашины. Сразу же после наезда он пытался вытащить его из-за руля, но ему это не удалось. В своих показаниях Железнов подробно описал водителя, его внешность, одежду, отличительные признаки.

— И что же? Я похож на него? — Дядьков, кажется, впервые за весь допрос встревожился. Если раньше он сидел развалясь, то после слов следователя подался вперед. — Я действительно похож на того водителя?

— Очень. Железнов скоро подойдет. Мы проведем опознание со всеми необходимыми формальностями — протоколом, понятыми, пригласим еще несколько человек примерно вашего возраста, комплекции.

— Послушайте, Тамара Васильевна, а зачем вам это? — Дядьков лег грудью на стол, приблизив румяное лицо с маленькими круглыми глазками. — Мне кажется, это совершенно излишнее следственное действие. Ведь все сходится как нельзя лучше! Смотрите... Машину я действительно взял. Хлыстова отвез. Батихина оставил на платформе. Это могут подтвердить многие. Машину у меня угнали. Кто угнал — не знаю. Говорят, что какая-то развеселая компания покататься захотела. После наезда компания разбежалась. Никого задержать не удалось. Все. Что же вам еще надо? Бросьте, Тамара Васильевна. Ни к чему хорошему это не приведет.

— Что вы имеете в виду? — спокойно спросила Глазова тише обычного.

— Я ничего не имею в виду. Просто говорю то, что хочу сказать. Не умею на что-то там намекать или иметь в виду. Плохо все это может кончиться.

— Для кого, Борис Иванович?

— Если хотите — скажу. Для всех нас.

— Вы в этом уверены?

— Да, уверен.

— Проверим? — улыбнулась Глазова. — Давайте рискнем — вдруг это кончится плохо не для всех, а?

— Смотрите, Тамара Васильевна. Я предупредил.

— А! — Глазова махнула рукой. — Где наша не пропадала! Опознание мы все-таки проведем. Напрасно беспокоитесь, Борис Иванович. Если за рулем сидел кто-то другой, Железнов это подтвердит. Он хорошо запомнил водителя. Вам нечего опасаться. Если, конечно, в самом деле за рулем был кто-то другой.

— Я сказал, как все было. Машину у меня угнали. И все тут.

Такова была первая версия Дядькова. Простая, внешне даже убедительная.

ОПОЗНАНИЕ

Глазова не была уверена в том, что Николай Железнов сможет точно опознать Дядькова. Слишком он был тогда взволнован. В больнице, куда доставили Павлика, ему самому пришлось оказывать помощь. В доме Железновых последние дни было пусто и тихо. После похорон малыша Николай и Надя не могли прийти в себя. Им казалось, что вот-вот распахнется дверь детской комнаты и оттуда выйдет Павлик. Иногда доходило до галлюцинаций: Надя слышала шаги босых ножек, по ночам Николаю казалось, что сын ворочается в кроватке, просит подойти к нему...

Дядькова отвели в другую комнату, побольше. Там, рассевшись у стены, уже поджидали несколько мужчин. Одно место было свободно.

— Садитесь, Борис Иванович. Это место для вас.

— Это еще не скамья подсудимых? — пошутил он.

— Нет, пока это просто стул.

Дядьков втиснулся между двумя мужчинами, осмотрелся. Окинул взглядом сидящих людей, сопоставил с собой — нет ли ярких, необычных деталей в одежде, которые могли бы подсказать, что именно он и есть тот самый... Поколебавшись, принял точно такую же позу, в какой сидел мужчина справа. Скрестив руки на животе, ноги поджал под стул и с равнодушным, скучающим видом уставился прямо перед собой. Волновался. Решалось многое. Или его версия подтвердится, или лопнет тут же. Незаметно Дядьков перевел дух, насторожился, услышав шаги в коридоре. Но на дверь не посмотрел. Заставил себя сидеть все так же, глядя в окно. Но когда вошел Железнов, не выдержал, быстро взглянул на него. Дядьков узнал человека, который в тот вечер пытался вытащить его из машины: бледный, осунувшийся.

— Николай, посмотрите внимательно на этих людей. Нет ли среди них знакомого вам человека? Понятые, прошу внимательно выслушать ответы Железнова. Так что скажете, Николай?

Железнов окинул взглядом сидящих у стены, повернулся к Глазовой.

— Одного из них я узнал.

— Кого именно?

— Тот, который сидит посередине, находился за рулем автомобиля тридцатого апреля.

— Вы не ошибаетесь?