Не приведи меня в Кенгаракс

— А! — усмехнулся хозяин квартиры. — Почетные граждане города!

— Да.

— Это вам надо в клуб собаководства.

— И часто они там собираются?

— Каждый день. Даже сейчас застанете. Пойдете в сторону судоремонтного завода и, не доходя до него, увидите маленькое старинное зданьице: лошадь в длину, лошадь в ширину. Там этот клуб и распологается.

Расспросив старика поподробнее, Турусов отправился в путь. Путь предстоял близкий, но туманный занавес опускался все ниже и ниже. Воздушное молоко колыхалось на уровне второго этажа, укутывая балконы и все то, что создано, чтобы быть видимым.

Когда Турусов дошел до клуба, молоко уже «съело» вторые этажи зданий и упрямо тянулось к земле.

Турусов поднялся на крыльцо и постучал.

Дверь, обитая листовым железом, тяжело приоткрылась и седой невысокий старичок с усиками щеточкой пристально глянул на посетителя.

— Разрешите войти? — обратился Турусов.

— У нас клуб теоретического собаководства, — отчеканил старичок и хотел было закрыть дверь, но Турусов успел вставить в проем носок ботинка.

— Я по другому вопросу, — как можно загадочнее произнес он.

— По какому? — старичок недовольно поморщил нос.

— Касательно ящиков с шифром ТПСБ… — негромко сказал Турусов, и тут же понял, что пришел по правильному адресу.

Старичок разволновался, на его лбу выступил пот. Он впустил Турусова.

Внутри было тесно. Ярко горела стоватка без абажура, свисавшая с потолка: освещала грубо сколоченный стол на коротких ногах и четыре стула. На каждой стене висело по портрету: Сталин, Хрущов, Брежнев и пустая еще рамка под стеклом.

Турусов поздоровался и огляделся. На него пристально смотрели три старика, сидевших неподвижно под портретами.

— Присаживайтесь, молодой человек! — сказал старик, открывший двери.

— Итак, вы историк?

— Нет. Бывший сопровождающий.

— Значит все-таки историк. Что ж, давайте сначала познакомимся, — старик подошел к столу. — Меня зовут товарищ Федор, а это, слева направо, товарищ Михаил, товарищ Алексей и товарищ Борис.

Старики величественно кивнули, услышав свои имена.

— Моя фамилия Турусов. Можно: товарищ Турусов, — усмехнулся сопровождающий.

— Нельзя, — строго произнес товарищ Федор. — Вы не товарищ, у вас другая система отношений, и смысл у слов другой. У вас нынче никаких, в принципе, настоящих товарищей и нет, одни граждане. Ну рассказывайте!

Все четверо внимательно смотрели Турусову в глаза.

— Я хотел от вас узнать… — Турусов пожал плечами и недоумевающе обвел взглядом хозяев клуба теоретического собаководства.

— От нас?! — удивленно переспросил товарищ Борис, худой высохший старик с подкрашенными хной седыми волосами. — А что вы хотели узнать?

— О содержимом ящиков…

— Мы сами, молодой гражданин Турусов, узнаем о каждом отдельном ящике при вскрытии, но увы, это бывает не часто, — товарищ Федор обошел вокруг стола и остановился над товарищем Борисом. — Мне показалось, что вы пришли помочь нам. Я не спрашиваю, каким образом вы нас разыскали.

— А чем я могу помочь?! — Турусов был озадачен. — Если я что-то могу…

— Можете! — уверил молчавший до того товарищ Михаил, теребя дрожащей рукой значок «Ворошиловский стрелок» на выцветшем военном кителе. — Вы же хотите стать Товарищем.

Акустика комнатки приглушала слова и звуки, добавляла в них железные нотки. Турусов даже поежился, на секунду показалось, что он в комнате медиума разговаривает с душами умерших. Заметил, что единственная оконница заложена кирпичом. Значит, внешнему свету сюда не добраться.

— Дело в том, что про вас и вашего коллегу мы знаем, — заговорил снова товарищ Борис, скрестив руки на груди. — Мы знаем и то, что сегодня в четыре утра в Выборг заедет другой состав. Его будут переформировывать. Там тоже есть вагон с сопровождающими. Нас интересует ящик «ТПСБ-46XX». Это что-то вроде дополнения к толковому словарю, не вместившему по случайности все толкования слов и названия действий. Вы молоды, вы нам поможете.

— Хорошо, — согласился Турусов. — А что именно в этом дополнении?

— Не имеет смысла говорить о том, что бы мы хотели там обнаружить, — покачал головой товарищ Федор. — Во всяком случае этот ящик должен кое-что прояснить.

— А разве вы чего-то не знаете? — искренне удивился Турусов.