Не привлекай внимания

Возникшая, словно тень, горничная поставила рядом со мной чашку с чаем, и я благодарно кивнула. Кристиан подождал, пока мы вновь останемся одни, и процедил:

– Меня не взволновало, даже если бы ты вытирала руки о скатерть, но дело в другом.

Я вопросительно приподняла брови.

– Ты человек, – выдохнул вампир, отводя взгляд в сторону.

– Мы и раньше это знали, разве нет?

– В обществе, которое нам придется посетить, отношения между нашими видами не приветствуются, – почти с ненавистью ответил Кристиан, встал со стула и отошел к камину. К слову, столовая в его родном доме была гораздо внушительнее, чем в предыдущем, и раз за разом смущала меня своими размерами и лепниной на потолке.

– Это во всем мире не приветствуется, – напомнила я и взяла чашку. Обидно мне не было, но все же какая-то растерянность присутствовала. Кристиан представлялся мне вампиром, который может с легкостью нарушать все стандарты, а выходит, что его потолок ограничивается собственным домом. Запереть в нем человека он может, а вот свободно вывести его в свет – нет. Зачем тогда запирать? Непонятно. – Мне придется сидеть дома?

– Нет.

И тишина. Я допила чай, совершенно не чувствуя его вкуса, и, когда Кристиан все же продолжил, поняла, почему он так нервничал.

– Там, куда мы пойдем, будут люди. Много людей. Но все в качестве кормильцев.

Я не поверила собственным ушам и, пытаясь сохранять спокойствие, уточнила:

– Что? Мы хотим посетить праздник какой-то преступной организации? Ты всех их хочешь вывести на чистую воду?

– Нет, – Кристиан повернулся, и я поразилась тому, насколько тяжелый у него взгляд. Говорить это все было намного тяжелее, чем слушать. – Мы посетим день рождения Председателя Совета этого города.

– Не понимаю, как в одном предложении встретились слова «кормилец» и «Председатель Совета». Не ты ли мне говорил, что за преступления против человека у вас смертная казнь?

– Говорил, но все, что происходит, добровольно. Девушки находятся на полном обеспечении, их носят на руках, покупают машины, одежду, драгоценности, а за это они…

– Отдают свою кровь, – безжалостно закончила я. – Это называется вампирский эскорт, так ведь? Странно получается: пьешь кровь у человека и платишь ему за это деньги – ты молодец, а если пьешь кровь у человека и денег не платишь – садист, казнить тебя на месте.

– Еще раз повторяю: все добровольно, – отрезал Кристиан, и по комнате разнесся легкий флер раздражения. – Если хотя бы одна подаст заявление в Совет, виновный будет наказан.

– Да, в Совет, Председатель которого сам таким занимается, – я предприняла последнюю попытку донести до Кристиана свою точку зрения, но он отмахнулся.

– Самое неприятное, что тебе придется тоже притвориться кормилицей.

Я отбросила в сторону чашку и сама вздрогнула от резкого звука разбивающейся посуды. Кристиан не повернул головы, но зло сощурился.

– Так зачем притворяться – сразу укуси и все. Чтобы быть как все.

Да, я кричала. Я готова была разорвать Кристиана, несмотря на то, что он был в сотни раз сильнее. И злило меня не само предложение, а то, что Кристиан посчитал возможным его озвучить.

– Марика, об этом не идет речи…

– А как мне притворяться, Кристиан? – я вспомнила Марка и пришла в неистовство. – Слюну пустить? Разучиться разговаривать? В чем состоит притворство?

И что сделал Кристиан? Как стандартный мужчина он покинул столовую, напоследок заявив:

– Поговорим, когда ты успокоишься.

Глава 17

Разумеется, разговор ни к чему не привел. Вернее, привел, но совсем не к тому результату, на который я рассчитывала, так что прошло время, и вот мы едем в загородный дом Председателя Совета.

– Все будет хорошо, – Кристиан коснулся моей руки, но я покачала головой и отвернулась к окну.

Прием, как и водится у вампиров, начинался глубокой ночью, а так как мы ехали в автомобиле с затемненными стеклами, рассмотреть улицу не представлялось возможным. Оставалось смотреть на себя в отражении, удивленно поворачивать голову и не верить, что это я. Выглядела, что ни говори, восхитительно. Стилисты и визажисты, которых пригласил Остин, сделали из меня нечто прекрасное, светящееся и почти похожее на вампиров. Вот только грустный взгляд и поджатые губы выражали мое истинное настроение.

Уже пару дней меня мучило странное предчувствие. Без причины хотелось плакать, а по ночам снилось что-то страшное и при этом тягучее, не отпускающее из сонного плена. Не было чего-то конкретного: образов, страхов или обстановки, но ощущение безысходности и обиды ощущалось так сильно, что я не верила в возможность хорошего исхода мероприятия и надеялась хотя бы живой вернуться в дом Кристиана.

Когда мы приехали на место, я удостоверилась в том, что размеры дома Председателя Совета прямо пропорциональны размерам города, в котором этот Совет заседает. Хотелось сказать что-то въедливое или уточнить, платит ли высокопоставленный вампир налоги со всего этого великолепия, но в нашей машине слишком рано открыли дверь, чтобы моя язвительность могла развернуться во всей красе.