Не про бег

В Эфиопии только один человек – Его императорское величество Хайле Селассие I, царь царей и покоритель Льва Иуды – почитается больше, чем Абебе Бикила. Император и подарил марафонцу автомобиль фольксваген-жук, на котором тот и разбился. Четыре года он был парализован, а потом умер от кровоизлияния в мозг. На похороны пришло семьдесят пять тысяч человек, а император объявил в Эфиопии траур.

Вдохновленная победами Абебе Бикилы компания Vibram в 2004 году выпустила минималистичные кроссовки FiveFingers, почти носки. Реклама утверждала, что такая обувь снижает риск травмы во время бега и полезна для здоровья. Иск и компенсации покупателям на сумму почти 4 миллиона долларов не успокоили производителей: рекламу изменили, а обувь осталась на рынке. В 2010 году Vibram выпустила Vibram FiveFingers Bikila – и снова иск.

Сын Абебе живет в США, а там слишком много юристов. Тефери Бикила подал в суд на Vibram за использование имени отца без согласования с родственниками. Судья федерального суда Такомы в иске на 15 миллионов долларов отказал. То ли адвокаты были неубедительны, то ли судья знал, в каком состоянии находилась могила Бикилы на кладбище церкви Святого Жозефа в Аддис-Абебе. Памятник отцу истца своротили с постамента. Абебе Бикила лежал в грязи, опершись на голову. Его ноги были отломаны. Они принесли славу Эфиопии и богатство семье, но родственники не спешили ремонтировать монумент. Восстановили памятник японцы.

Кроссовки и компромиссы

Saucony Peregrine Runshield я купил на Экспо Московского марафона. Получение номеров затянулось, я экономил силы, был сосредоточен, нехарактерно задумчив. Но на улице уже падали листья, лето прошло, а старые боевые Asics Cumulus героически погибли в стиральной машине. Нет, конечно, их можно стирать, но сушку я не выключил – и струи обжигающего воздуха превратили тапки в деревянный винт самолета братьев Райт. Тапки, которые пережили ледяную воду Финского залива, зеркально скользкий лед у шалаша Ленина, вмерзшие в землю острые камни темных дорожек Сестрорецка, так бездарно сгорели в барабане стиральной машины. После полутора тысяч километров пробега и даже после стирки они были как новые, только верх изогнулся, будто хотел увидеть, не стерлась ли подошва после долгой и трудной жизни. Не стерлась – и уже не сотрется.

В Saucony Type A6 я пробежал Нью-Йоркский марафон и зауважал их, как уважают друга, с которым побывали в классных передрягах. «Дайте что-нибудь на зиму», – попросил я продавцов на стенде Saucony.

У меня дома в коридоре есть хоспис для кроссовок. Там готовятся встретить лучшую жизнь жертвы неудачного эксперимента Абебе Бикилы, отказавшегося бегать босиком даже после триумфальной победы в Риме. Среди кроссовок есть трудяги, преодолевшие больше тысячи километров, есть рано сгоревшие на работе агрессивные тапки, которые помнят штурм Пулковских высот и тревожную пробежку по еврейским кварталам Бруклина. Ночью в темноте коридора они светятся неоновым светом, уже потускневшим, но еще зовущим на подвиги.

Иногда я выхожу с ними на пробежку, аккуратно заправляя в дырку высунувшийся мизинец у Noosa Tri или большой палец у Kinvara (надо бы почаще стричь ногти). Свежий воздух полезен всем, и даже холодная питерская серость дорог лучше уютной темноты гардеробной.

Peregrine стали самыми молодыми в этой компании. Они родились мрачно-черными, с тусклыми синими глазками. Грузные, уставшие от жизни, со шнурками, изуродованными преждевременным варикозом. Они отлично вписались в тесное пространство хосписа на нижней полке гардеробной.

Выпал снег. Ну, не то чтобы снег, но дождем это уже не назвать: слишком медленно падали капли и слишком белыми они были в те несколько секунд, пока лежали на земле. Peregrine, несмотря на молодость, чувствуют погоду. Увидев, что я надеваю ярко-зеленую теплую кофту, они высунулись почти до середины прихожей, как бы говоря: «Если не сейчас, то когда?» Нет, восклицательный знак они, конечно, ставить не умели, и даже точка выглядела бы слишком агрессивно. Они сказали эту фразу так, как мама просит своего давно взрослого сына надеть шарфик.

Мы побежали. Это не первая их пробежка, но на сухом асфальте, в тепличных условиях они не могли сказать ничего нового и явно проигрывали Kinvara с дырками напротив больших пальцев.

Но сегодня! Да, это погода для них. Протектор крепко цеплялся за синее желе на асфальте и намертво держал на покрытой инеем и снегом осенней траве. Повороты на узких скользких тропинках пробегались безо всякого уважения к свежему снегу, по-детски нагло.

От дорогой оболочки Gore-Tex производители Peregrine отказались, она тяжелая и чужая. Их собственная мембрана Runshield идеально выводила пот, не пускала к носкам воду холодных луж и не набирала вес в сырости.

Saucony Peregrine заботливы, как еврейские бабушки. В них тепло, сухо, комфортно и удивительно стабильно.