Не проходите мимо. Роман-фельетон

В это время к ним подошел Сваргунихин с помазком и клейстером.

— Не срывайте темпов! — крикнул он малярам и вынул из сумки плакат.

— Не трожь ты этот забор, — сказали маляры. — Стоит — и пусть его стоит!

— Кого? — спросил Сваргунихин, умакнув помазок в ведро.

— Хитро придумано, — улыбнулся Мартын. — Если так вот, на скорую руку, покрасить город — это заметят только те, кто испачкается. Но если на каждом шагу написано: «Осторожно: окрашено», про ремонт узнают все.

— Я поговорю с Удиловым, — сказал Юрий воинственно. — Я заснял несколько кадров… Будет, что показать ему.

— Ну хорошо, запечатлел ты эту эпопею, — усмехнулся Мартын, — а тебе скажут: «Нетипично, товарищ Можаев».

— Вообще-то факт единственный в своем роде, — сказал Юрий, — но для некоторых руководителей типа Закусил-Удилова он вполне рядовой, обычный.

Операторы не успели сделать и двух шагов, как сзади раздался визг. Мартын и Юрий оглянулись: забора уже не было. Только из-под груды досок торчали ведро и помазок…

…В комнате, где обитал председатель правления артели «Наш ремешок» Дмитрий Иоаннович Самозванцев, мебели почти не было. За длинным столом сидело двое: на одном конце председатель, на другом плановик Ивонна Ивановна.

Операторы стояли среди комнаты и переминались с ноги на ногу: сидеть было не на чем. Самозванцев уступил им свою табуретку, а сам сел на краешек стола.

Взгляд Дмитрия Иоанновича выражал ту разновидность скорби, которую называют мировой. Три черных волоса были туго, как струны, натянуты на лысый череп.

«А ведь человек когда-то был брюнетом!» — сочувственно подумал Мартын.

— С чем пожаловали? — веселым голосом спросил хозяин и печально оглядел друзей. — Второй раз в жизни вижу живых операторов!

— Мы знакомимся с городом, — ответил Юрий, — предполагаем кое-что здесь снять.

— Простите, — извинился Самозванцев. — Но прежде надо выполнить одну формальность. Вот коротенькие анкетки, всего семь вопросов… Товарищ Поплавок, вышестоящая личность, строго-настрого приказал заполнять всем, кто приходит. Надо быть бдительными, чтобы в нашу кожсистему не мог проникнуть… ну, сами понимаете, кто…

— А я уже сподобился, — сказал Юрий. — Заполнил в личном присутствии самого Иннокентия Петровича.

— Ну, — развел руками Самозванцев, — тогда вы люди проверенные.

Он смахнул анкетки в ящик стола и, весело смотря в потолок, сказал:

— Фильм снимать будете… Можете и «Наш ремешок» снять. Ремешок — он тоже имеет свое значение в народном хозяйстве. Мы выпускаем два типа ремешков… Бумаги вам нужно? Будете записывать? Бонна Ванна, выдайте товарищам по листику… Представьте себе, вдруг пропали все ремешки. Люди не могли бы носить часы и брюки. Что бы получилось? Нет часов — люди начинают путать время. Следовательно, возникают опоздания на работу. Это ведет к снижению производительности труда. А куда ведет снижение производительности труда, вы сами знаете…

Пальцы Самозванцева нервно пробежались по струнам бывшей шевелюры.

— Чтобы вы наглядно представили себе количество нашей продукции, я вам приведу несколько популярных примеров. Если все ремни, которые выпустила наша артель, соединить в один, то им можно будет два раза опоясать земной шар по талии. Если нашу годовую продукцию вытянуть в одну линию, то она протянется от Кудеярова до Сочи.

— А конкретно? — спросил Юрий.

— В смысле плана? Выполняем на сто десять — сто двадцать. Когда как. Последний квартал: по валу — сто десять, по товару — сто пять, по номенклатуре — сто, по себестоимости — сто и две десятых… Вонна Ванна, верно я говорю?

— Правильно, — сказала Ивонна Ивановна, не поднимая головы от бумаг.

— Так вот мы и работаем. Ремешки — товар ходовой. Особенно часовые. Потребление их растет, а что это значит? Это значит, что население учится ценить время. А мы для блага покупателя своего времени не жалеем. Работаешь, недосыпаешь, недоедаешь, жены не вижу, дети одичали: за чужого принимают…

— Можно подумать, — нетерпеливо проговорил Юрий, — что вы один за всех выполняете план. А рабочие? Ведь, наверное, передовики у вас есть?

Мартын насторожился. Юрий подумал: «Если сейчас Самозванцев назовет Белорыбицына, тогда я иду по верному следу».

— Как же может жить хорошее предприятие без передовиков? Иван Петров — сто пятьдесят процентов, как часы. Петр Сидоров — сто семьдесят, а старик Сидор Иванов всех за пояс заткнул — двести процентов! Вонна Ванна, правильно я говорю?

— Правильно, — сказала Ивонна Ивановна без отрыва от работы, — но вы забыли Федю Белорыбицына.

— Ах, да, — спохватился Самозванцев, — Федя Белорыбицын один из лучших, специалист. Сто восемьдесят процентов для него пустяки. Характер вот тяжеловат, но это мы относим к издержкам производства. Он недавно на юг поехал, в санаторий, вот я его и не назвал.

Операторы переглянулись.