Не проходите мимо. Роман-фельетон

Умудренский видел, как, вскочив на ноги, хлопал в ладоши Тимофей Прохорович; как оператор в соломенной шляпе, подобравшись к судейскому столику, снимал победительницу; как другой оператор, плававший на середине реки в лодке, сам сел на весла и стал грести, держа курс на купальню.

«В гости едет, — подумал Умудренский, — наверное, выпить-закусить захотелось. А хозяева-то зачокались, Не замечают…»

Лодка была еще на середине реки, и гости Вики не обращали на нее внимания: мало ли лодок бродит вокруг! Кроме того, атмосфера под зонтом была накалена: Иван Иванович Иванов-Иванов просил Мишу продолжить поиски стоматологического инвентаря, а дамы его темпераментно поддерживали.

— Выпьем под рыбку-шпроту. — чересчур бодро провозгласил Кока-Коля, хватаясь за рюмку. — Лучше выпить что-нибудь, чем томатный сок, — и он чокнулся с Сидром Ерофеичем.

— Я лично «за», — быстро согласился многоопытный член редколлегии.

— Нырнуть — это можно, — без энтузиазма сказал Миша, — но зубы все равно я разглядеть не могу: вода мутная.

— Эти люди, — сказала жена Коки-Коли, дама, представляющая интерес, и ногой показала на тот берег, — эти люди со своими заплывами взбаламутили весь песок. Не понимаю, как можно так отдыхать и развлекаться! Собирается большая компания совершенно незнакомых людей, портят друг другу нервы и называют себя болельщиками. Наше счастье, что мы отделены рекой от этой публики.

— Так в этой самой переводной книге «Вдвоем лучше, чем втроем», — сказала дама, не представляющая интереса, — описывается одна героиня. Она красива, как полубогиня, и он тоже.

— Нет ли там описания фасонов? — заинтересовалась Вика.

— Нет, там все героини ходят без платьев. Ваня, отвернись, тебе вредно слушать такие разговоры!

— А что? Вам нужно платье из Дома моделей? — зашептал Миша. — Это будет пахнуть всего сотней!

Из дачи, по тропинке, прямо на пляж бежала маленькая серенькая тварь на ножках-спичках. Кустики белены по сравнению с ней казались баобабами. Время от времени собачка останавливалась, сучила носиком, и ножки ее даже от слабого ветерка дрожали. Морда у этого микроорганизма была вполне светской: вокруг глаз большие черные пятна, и казалось, что собачка тоже носит светофильтры.

— Какой холосенький! Дусик — Мусик — Тусик — Пусик— Кусик! — хором закричали женщины.

Жена Коки-Коли, дама, представляющая интерес, вскочила с песка и заключила Дусика-Мусика и так далее в свои объятия.

— Вот теперь, маэстро, — сказала она томно, — вы можете меня сфотографировать.

— Могу достать таких собачек, — тихо сказал Миша, ни к кому конкретно не обращаясь, — в неограниченных количествах. Это будет пахнуть полсотней с хвоста.

Посмотрев на кошачью физиономию Миши, собачка еле слышно тявкнула.

— И такая может укусить, — сказал Миша задумчиво, — я уж лучше пойду нырну.

— Маэстро, я жду, — сказала дама, представляющая интерес, прижимая к себе микроорганизм.

— Я сделаю из вас натюрморт, — сказал несколько захмелевший фотограф, ведя жену Коки-Коли к реке. — Встаньте по колено в воду. В свободную от песика руку возьмите вот эту рюмку и дышите в такт волне. Снимите темные стекла. Глядите вдаль.

— К нам едет лодка, — сказала дама с собачкой.

— Не миргайте! — закричал фотограф, сверкнув мелким, как застежка «молния», рядом зубов. — Не миргайте! Вы мне весь аппарат испортите! А я, кстати, знаю, кто на той лодочке плывет. Оператор кинохроники! Их тут двое — Можаев и Благуша. Так вот это Благуша.

— Выпьем за кинематографию! — закричал Кока-Коля.

— Я лично «за»! — поддержал Спотыкач. Будучи старейшим членом редколлегии журнала «Помидорник-огородник», он привык всегда соглашаться с чужим мнением и таким образом пережил одиннадцать редакторов.

На берегу Мартын был встречен Викой и теми из ее гостей, кто еще мог передвигаться на своих ногах.

— Поезжайте обратно, — сказал Мартын лодочнику, — вы еще понадобитесь Можаеву! Простите, — обращаясь к Вике, продолжал он, — хотя сторонней ноге и запрещено ступать на этот берег, но я должен сделать несколько кадров.

— Пожалуйста, — обрадованно сказала Вика, жестами приглашая своих гостей подойти поближе.

— Это займет несколько минут, — сказал Мартын. — Всего два кадра. Общий вид того берега.

— А почему бы не этого? Когда здесь находятся такие дамы? — Вика обиженно надула губки и отошла.

— Ах, милочка, ты даже не можешь очаровать этого молодого человека настолько, — сказала жена Коки-Коли, — чтобы он нас вставил в фильм.

Мартын и ухом не повел, хотя прекрасно слышал слова Коки-Колиной супруги. Пробормотав: «Капуста гарна, та кочан гнилий», он продолжал работу.

— У операторов, Виктория Айсидоровна, — прошептал Миша, — всегда много денег. И они любят кожаный ширпотреб. Может быть, этот товарищ из кино тоже купит кожаное пальто? Я могу и его обслужить. Это будет пахнуть…

— Номенклатурно! — восторженно сказала Вика. — Миша, уговорите его купить пальто, и мы с ним завтра поедем к вашей Маргарите. Я хотела бы, чтоб все кожпальто раскупили приезжие: мой Игорь тогда был бы одет уникально…

— А оператору этому можно доверять? — спросил Миша.