Не проклинайте мужа Светом

— Из Преисподней, — снова улыбнулась я, а затем взглянула в перекошенное трансформацией, практически неузнаваемое лицо инкуба, и проворковала: — Скажу тебе по секрету: обож-жаю молчаливых мужчин.

— Хе-э-эля! — предостерегающе протянул Йерж, отступая от Мессира подальше. — Ты играешь с огнем. Кем бы он ни был, он вряд ли окажется в хорошем настроении, когда оттает.

Я состроила обиженную мордочку.

— Фу, до чего ж ты скучный… Ладно, показывай, что принес. Времени не так много, а мне еще вон того красавца выпроваживать. При том, что после пробуждения он, скорее всего, станет буйным.

— Что, прямо при нем показывать? — растерялся на мгновение целитель, кинув на Мессира беспокойный взгляд.

— Чем тебя не устраивает мое чучелко?

— Тем, что оно живое! И смотрит, между прочим, так, словно мысленно уже режет нас обоих на мелкие кусочки.

Я пренебрежительно фыркнула.

— Ты что, опять боишься?

— Нет! — раздраженно откликнулся Йерж, подойдя к столу и с грохотом поставив на него подозрительно звякнувшую сумку. — Я осторожничаю. И вообще, иди смотреть свой товар, а то я замучился его таскать.

— Так бы сразу, — хмыкнула я и, развязав завязки, с нескрываемым интересом заглянула внутрь. — О-о-о… умеешь ты порадовать даму!

Из широкой горловины я сноровисто принялась доставать необходимые мне, обернутые в промасленные тряпки предметы. Подлиннее, покороче, поуже и пошире… тяжелые и полегче, острые как бритва, но все равно одинаково опасные.

— Красота-а, — восхищенно прищелкнула языком, разворачивая «подарки» и откровенно любуясь блеском стали. — Отличный кинжал! А вот это и вовсе замечательный подарок для одинокой девушки!

С довольным мурлыканьем я выудила из горы железок короткую посеребренную спицу. Повертела ее на ладони, прикинула вес, а затем перехватила поудобнее и почти без замаха метнула в стену. Спица, обиженно задрожав, вошла в нее сразу на четверть, а я хлопнула себя ладонью по бедру.

— Блеск. То, что надо!

— С каких это пор ты интересуешься оружием? — с нескрываемым подозрением осведомился Йерж, следя за тем, как я вытаскиваю спицу из стены и прячу ее в специальный кармашек на предплечье. — Что-то я не замечал за тобой любви к колюще-режущим игрушкам.

— А ее никогда и не было, — откликнулась я, сноровисто разбирая ворох железок и одну за другой втискивая в складки кожи на новом костюме. Место нашлось и для ножа и для кинжала. И для крохотных шпилек и для метательных звездочек. Одни ножны на пояс, другие — за голенище сапога, пару заколок в волосы… И не трепыхайтесь, а то обрежу! Пару десятков иголок — за отвороты рукавов. Еще немного — под толстый кожаный воротник. Вторую спицу — на левую руку… Наконец-то я экипирована, как положено.

Йерж, оглядев преобразившуюся меня, с еще большим подозрением поинтересовался:

— Хелечка, а что это за штука на тебе появилась? И почему ты раньше ничего подобного не носила?

— Это — боевой костюм суккубы-охотницы, — хмыкнула я, рассовывая оставшиеся «подарки» по всяким интересным местам. — А не носила я его, потому что с собой не взяла. Но теперь сшила заново. Вот и вся загадка.

Целитель задумчиво меня оглядел.

— Боюсь даже спросить, что за необходимость вынудила тебя вернуть старые привычки.

Я оглядела себя с ног до… докуда смогла. Подтянула все, что болталось, и застегнула то, что должно было быть застегнуто. Пригладила воинственно распушившиеся волосы, от которых даже Йерж старался держаться подальше, и усмехнулась.

— С некоторых пор я могу быть сама собой. А раз так, то пора вспомнить, чему меня учили.

ГЛАВА 9

Торжественный момент испортил некстати проснувшийся стражник. Едва очнувшись, он утробно взревел, резво вскочил с постели, но тут же болезненно охнул и схватился за голову: после использования «дыхания страсти», помимо всего прочего, наступает жесточайшее похмелье. И господин Лейбс, в качестве наказания за прошлые грехи в полной мере испытал его на себе.

— Твою ж ядрену табуретку! — прохрипел он, обведя воспаленными глазами задрипанную комнатушку. — Что здесь происходит… где это я? Какая тварь меня сюда притащила?

Я скромно шаркнула ножкой, привлекая к себе внимание, и при виде моей затянутой в черную кожу фигуры у стражника что-то перемкнуло в мозгах.

— Ты!

Само собой, он уже не помнил, где меня встретил, что при этом нес и почему согласился сюда прийти — за стойкую потерю памяти производители зелья ручались собственными бородами. Но вот похмельный синдром и цветущая буйным цветом ненависть сделали господина Лейбса неадекватным.

— У-у-убью! — взревел он, стремительно наливаясь дурной кровью. Нагнул голову, ощерился и, не обратив внимания на досадливо поморщившегося целителя, ринулся в мою сторону, словно намеревался забодать.

Увернуться от него труда не составило. Подставить подножку — тоже. После чего осталось только отступить, пропуская тяжело рухнувшее тело, аккуратненько двинуть его носком сапога в висок и бодро скомандовать:

— Пакуй его, Йерж! Надо вывести этого красавца на улицу так, чтобы никто не заподозрил подвоха.

Йерж скептически оглядел распростершегося на полу стражника.