Не проклинайте мужа Светом

К несчастью, среди стражников нашлись трезвые и здравомыслящие люди с крепкими нервами, которых застрявшее в оконном проеме и дергающееся, как припадочное, привидение не испугало (в то время баньши еще не умела нормально завывать). Да еще госпожа Ольдман некстати вмешалась, заверив присутствующих, что к потустороннему мы не имеем никакого отношения. В результате нас выловили (Шмуль, который крутился поблизости, чтобы лично засвидетельствовать число жертв, успел улететь) и почти сутки продержали в холодной камере, где у баньши начался страшный насморк, а у меня появилась стойкая нелюбовь к подземельям.

Госпожу Ольдман я с тех пор уважаю. А вот городскую стражу не люблю, поэтому появление господина Лейбса восприняла как дар Небес и, приняв самый легкомысленный вид, словно невзначай вышла из-за угла.

Того, что он распознает подвох, я не боялась — сейчас меня и маман бы с трудом признала. Господин Лейбс и подавно ничего не понял, поскольку до него уже донеслось "дыхание страсти", от которого даже самые стойкие мужчины мгновенно теряли голову.

Опьяненный коварным ароматом воин, испустив радостный вопль, со всех ног кинулся мне навстречу, бормоча что-то про "единственную и неповторимую", "свет его очей" и "сияющего ангела подворотен". Само собой, споткнулся по дороге. Собрал на себя всю имевшуюся под ногами грязь. Но все же выпрямился. Вытер со щеки подозрительные бурые пятна. После чего торжественно подошел и, прижав правую руку к груди, витиевато признался во внезапно вспыхнувшем чувстве, которое готов был тут же, не сходя с места, доказать любым доступным ему способом.

Беспрестанно целуя мне руки, он безропотно согласился провести ночь в указанной мною таверне. Без единого возражения оплатил там комнату до утра. Не удивился, когда я выпила нейтрализатор запаха. Почти бегом взлетел по крутой лестнице. Галантно распахнул дверь перед закутанной в плащ дамой и, пожирая меня горящими глазами, буквально взмолился о том, чтобы я позволила что-то для себя сделать.

Собственно, он бы и из окна сейчас выбросился, если бы я пожелала, но такие жертвы мне были не нужны. Поэтому я велела раскрасневшемуся от возбуждения мужчине снять с себя перевязь с оружием, улечься на единственную кровать и крепко уснуть, разрешив при этом воплощать свои эротические фантазии во сне.

Отрубился он практически мгновенно. Но с такой блаженной улыбкой на усатом лице, что я понимающе хмыкнула. После чего набросила на сладко сопящего стражника любезно одолженный у него же плащ. Избавила его карманы от лишней наличности. После чего уселась за стол и засекла время, которое требовалось здоровому и рослому мужчине, чтобы справиться с заразой.

"Дыхание страсти" — достаточно сильное, но, к сожалению, мало востребованное зелье. И для совращения оно не годится по одной-единственной причине — после того, как спадал первый эффект, одурманенный переставал беззаветно любить. И начинал так же беззаветно, искренне, совершенно необъяснимо даже для себя ненавидеть объект недавней страсти. Как минимум на протяжении недели. Правда, побочное действие можно было и усилить, но для этого при изготовлении зелья надо было просто добавить в состав одну недешевую травку.

Пока я раздумывала, где ее взять и как выманить нового преподавателя из учебного корпуса, на крыше таверны кто-то провокационно поскребся.

"Вороны", — поначалу решила я и, не сочтя нужным отвлекаться, продолжила вести счет.

На крыше поскреблись громче, словно умышленно привлекая внимание, а затем от слегка приоткрытого окна дохнуло прохладой. Мгновением позже внезапно ворвавшийся сквозь узкую щель ледяной ветер яростно сорвал щеколду. Грохнули о стены распахнувшиеся от удара деревянные створки. А затем по комнате начал стремительно расползаться густой черный туман, в глубине которого почти сразу проступила мужская фигура.

— Ты отказала мне, чтобы развлекаться здесь с ЭТИМ?! — яростно прошипел Мессир, выступая из рассеивающегося облака, как демон — из врат Преисподней. Его глаза пылали так, что я едва не растерялась от неожиданности. Оскаленный рот был полон острых, как иглы, зубов. Искривленные в злой усмешке губы казались двумя кроваво-красными полосками на мертвенно-бледной коже. А затем он снова начал трансформироваться. Быстро, неумолимо. И спустя всего один вздох передо мной снова стоял Темный Князь. Оскорбленный в лучших чувствах. Взбешенный. И, судя по всему, едва удерживающий на привязи свою демоническую ипостась.

Сориентировалась я мгновенно — присутствие рядом взбешенного мужчины всегда положительно действует на мыслительные способности женщины. От меня требовалось только неторопливо встать, окинуть оценивающим взглядом свирепо раздувающего ноздри преподавателя, так же демонстративно потянуться, чтобы он получше разглядел мой кожаный наряд, почти в точности повторяющий роскошное одеяние Сельрианы, и расчетливо усмехнуться.

— Что же ты так долго, дорогой? Я едва не променяла тебя на это ничтожество.