Не прощай мне измену (СИ)

— Симыч, открывай, я внизу.

Ну вот зачем.

Не открыть после разговора будет неадекватно. Хотя, когда окружающие узнают о нашем с Тимом разрыве, право на неадекватность я приобрету, только оно идёт строго в комплекте с сочувствием и жалостью. В лучшем случае. А ещё осуждением, делением на “лагеря” и группы поддержки… Морщусь. Хотелось бы максимально оттянуть этот счастливый момент.

Лёха — первая ласточка, за которой неизбежно последуют остальные. Правда, если мне пока не позвонила мама, значит, муж не сообщил своим. Наши родители общаются между собой чаще, чем мы с ними. И я очень надеюсь, что Тим спешить не станет — хвастаться ему нечем, а свекровь — весьма властная женщина — если уж кого приняла в семью, то будет защищать до последнего. Меня приняла и по головке сына не погладит. Так что хотя бы тут есть время.

Осталось договориться с Лёхой. В его отношении ко мне есть что-то такое, проявлений чего я тщательно избегаю, поэтому держу дистанцию, и все наши контакты происходят в присутствии Тима. Наедине мы не встречались ни разу, зачем сейчас приехал?

Жму клавишу на домофоне и открываю дверь в свою крепость, стараясь не смотреть на ирисы, которые продолжают лежать на тумбе. Лёха обводит их заинтересованным взглядом и очень цветисто матерится, глядя на меня. Всё-таки знает? Или сейчас понял? Ещё несколько секунд обмениваемся взглядами, и я опускаю глаза. Не хочу, чтобы видел меня… такую. Не только он, вообще никто.

Натягиваю на пальцы рукава домашнего кардигана и прячу руки в карманы. Делаю шаг назад, опираюсь бёдрами на консоль — внутрь не приглашу. Мне и так стыдно за то, что он видел мой прошлый момент слабости на корпоративе, и совсем нет желания скормить ему ещё один. Просто смотрю на его покрасневшие с мороза костяшки пальцев и молчу.

— Сим, этот кретин со вчерашнего вечера у меня дома. В полных “дровах” и с чемоданом…

Глава 17

— Сим, этот кретин со вчерашнего вечера у меня дома. В полных “дровах” и с чемоданом…

Поднимаю на Лёху поражённый взгляд. Как это у него? Так вот почему Тим не отвечал на звонки курьера.

— У тебя?..

— Да. Он несёт какую-то чушь про то, что ты его никогда не простишь. Сим?.. — его взгляд пробегает все открытые участки моего тела: лоб, скулы, шею, ключицы… Дальше всё скрыто одеждой и остаются только босые ступни. Поджимаю пальцы.

Он подаётся ко мне и аккуратно тянет руку к карману. Я рефлекторно отшатываюсь — рука замирает в полёте, а потом оживает и движется дальше, как будто Лёхе это тоже стоит усилий, но надо. Достаёт мою ладонь, бережно оттягивает манжет и осматривает запястье.

— …он тебя… не обидел?

Вата в голове медленно обрабатывает информацию, и до меня с трудом доходит, что Лёха имеет в виду. Вырываю руку, снова прячу в карман.

— Боже, нет! Нет, конечно! Это же Тим!

Лёха кивает, будто соглашаясь, но взгляд закипает злой иронией.

Усмехаясь, откидывается на противоположную стену.

— Не хочешь ещё что-нибудь у меня спросить?

Понимаю, что он имеет в виду. Тот мой вопрос на корпоративе в “Агате”, серьёзно ли у Тима с Алёной. И хотя я слышу горечь в его голосе, мне становится страшно, потому что Лёха видит меня сейчас и всё равно готов сделать больно, ещё больнее.

Кончится когда-нибудь это бесконечно утро? Больше всего сейчас я хотела бы быть не здесь. И чтобы чемодан Тима лежал не у друга в квартире, а в багажнике нашего рейнджа, рядом с моим. И мы ехали в отпуск. Никак не могу отпустить эту мысль — хочу каждой клеткой. Тру лоб, чтобы избавиться от наваждения.

Конечно, у меня есть вопросы: почему к нему, а не к Алёне, почему “в дровах”, если за всю нашу общую жизнь он перебирал с алкоголем считаные разы — просто не любит терять контроль, даже над собой. Что говорит, что собирается делать, разлюбил ли меня?.. Лёха всем своим видом показывает, что ему есть что сказать, и он готов щедро делиться содержимым ящика Пандоры. Но, пожалуй, откажусь от этого предложения.

— Спасибо, Лёш, лучше спрошу у него.

Он сдувается. Снова кивает, не глядя на меня. Потом поворачивается — в глазах сожаление.

— Извини, Симыч, я тоже кретин. Не надо было мне…

Перебиваю, пока он не продолжил.

— Не волнуйся, Лёш, я правда в порядке, — опять ироничный взгляд, но уже с положительным зарядом, — насколько могу вообще быть.

В шутку задираю рукава до локтей, демонстрируя чистую кожу. Тяну улыбку, хотя мы оба понимаем степень её искренности, но это максимум, на который я сейчас способна, чтобы успокоить его.

— У меня есть просьба. Не распространяйся, пожалуйста, о том что мы с Тимом… — спотыкаюсь на формулировке. Как это произнести? — Ну, что Тим со мной… Не со мной больше, в общем.

— Как скажешь, Симыч. Но в обмен на другое обещание — ты позвонишь мне, если тебе понадобится помощь. Днём, ночью, в любое время. Ага?

Соглашаюсь, точно зная, что не позвоню.