Не прощаюсь

Вот и ответ на вопрос: зачем я счастливой паре, радостно думал он. Господин не умеет обращаться с деньгами, госпожа имеет все приметы ужасной транжиры. Деньгами буду распоряжаться я. Сейчас заберу все доллары себе, и в следующие несколько недель докажу госпоже (господин-то это знает), как искусно я заведую финансами.

– Ставлю всё, – объявила Мона-сан и ликующе рассмеялась, потому что Масе сравнивать было нечем.

Но она рано обрадовалась.

– Господин, одолжите мне то, что у вас осталось, – попросил он.

Фандорин рассеянно кивнул, его мысли витали где-то далеко.

– Наверно, мне конец, – уныло молвил Маса. Злорадный смех изнутри щекотал хару, это было очень приятно. – Показывайте, госпожа, что у вас.

– Нет, вы первый!

В дверь постучали. Ах, как не вовремя!

Маса пошел открывать.

Это были полковник Скукин и капитан Романов. Первый, как всегда, очень деловитый, второй непривычно вялый. Всегда улыбается, а сейчас только кивнул. И взгляд, как у покойника – стеклянный.

– Позволите? – спросил полковник. – Капитан, за мной!

– Слушаюсь.

Странно. Раньше Романов не держался с боевым товарищем, как подчиненный.

– Сразу перейду к делу, – энергично начал Скукин, сев на предложенный стул. – Эраст Петрович, я к вам по старому знакомству, с надеждой на понимание и помощь. Впрочем, вы, разумеется, и так догадались, что это не светский визит. Позвольте представить вам капитана Романова в новом качестве временно исправляющего должность начальника Особого отдела. Войсковой старшина Черепов застрелился.

Госпожа тихонько вскрикнула – не то чтоб горестно, скорее удивленно.

– Это была неудачная кандидатура для столь ответственной должности, – вздохнул Скукин. – Провал следовал за провалом. Вы с вашим японцем поймали чекиста Заенко – Черепов его упустил. Минувшей ночью Черепову позвонил какой-то человек, шепотом сообщил адрес большевистской явочной квартиры. Контрразведка взяла там живьем какую-то девицу, которая всё бы нам рассказала. Так Черепов умудрился упустить ее! А, судя по обнаруженным шифровкам, это была не просто явка, но центр всего подполья. После таких неудач я, вероятно, тоже застрелился бы.

– Вы никогда не застрелитесь, – враждебно сказала госпожа. – И Черепов тоже не из тех, кто накладывает на себя руки.

– Вы мало его знали, – ровным голосом ответил не похожий на себя Романов. Наверное, он стал таким важным из-за своей новой должности. – Избавлю вас от подробностей, но поверьте: Черепов был психически ненормален.

– Да, – кивнул Скукин. – Те, кто давно с ним знаком, говорят, что после ранения в голову войсковой старшина сильно изменился.

– Чего вы хотите от Эраста Петровича? – все так же неприязненно спросила Мона-сан.

Очевидно поняв, кто тут принимает решения, полковник сосредоточился на ней.

– Любезная Елизавета Анатольевна, наступает роковой момент войны. В ближайшие несколько дней решится судьба России. Там, – показал он куда-то в стену, – на фронте, под Тулой.

– А при чем здесь Эраст Петрович?

Госпожа грозно посмотрела на Фандорина. Тот сразу пожал плечами: ни при чем.

– У нас под носом действует вражеская шпионская сеть. Ее главарь Заенко на свободе. И у него есть какой-то осведомитель, имеющий доступ к штабным секретам. Тот, кто сообщил подпольщикам о визите главкома в сиротский приют. Тот, кто устроил убийство полковника Козловского. Тот, кто организовал побег Заенко. Впрочем, это всё дела прошлые. Меня же сейчас больше тревожит другое. Успех нашего наступления зависит от того, прибудет ли на фронт эшелон с новыми английскими танками. Это – копье, которым мы прорвем оборону красных и пронзим их тылы прямо до Москвы.

– Что за новые танки? – спросил Маса, очень интересовавшийся техническим прогрессом.

– Двенадцать «уиппетов». Отличная боевая машина. Четырнадцать тонн, четыре пулемета, крепкая броня, сорокапятисильный двигатель, преодолевает почти любые препятствия, а запас хода – 130 километров. Это же два перехода до Москвы! Представляете?

– Разве Эраст Петрович танкист? – язвительно спросила госпожа.

– Танкисты – англичане, – объяснил ей Скукин. Он был из людей, не понимающих сарказма. – От господина Фандорина нам нужна другая помощь. График следования литерного эшелона строго засекречен, но кто-то ведь сообщил диверсантам Заенко о движении бронепоезда «Добрыня». Если танки не попадут на фронт, победа может уйти от нас. Помогите нам обезвредить подпольную сеть, Эраст Петрович. От этого зависит исход войны!

Мона-сан выразительно посмотрела на господина, и тот, конечно, ответил:

– Что мне за д-дело до вашей войны.

– Пойдем, Аркадий. Я говорил: это бесполезно, – хмуро сказал капитан Романов.

Полковник неохотно поднялся.

– На случай, если все-таки передумаете… – Положил на стол сложенную бумагу. – Это мандат за подписью командующего, приказывающий чинам всех частей и ведомств оказывать действительному статскому советнику Фандорину всемерную поддержку. Подумайте, Эраст Петрович. Очень вас прошу. И от имени Владимира Зеноновича, и лично от себя.

Грозное оружие: танк «уипетт»

И офицеры ушли.