Не прощаюсь

Орлов хрипло закашлялся, тряся пальцем, что означало: погоди, сейчас догрохочу и скажу важное.

– Кх, кх, – прочистил он горло. – Мы тут времени тоже не теряем. Завели агентурный отдел, для слежки и сбора оперативных данных. Там уже целых пятнадцать сотрудников, так что помощники будут.

– Мне твои лопухи ни к чему. Только засветятся, всё дело испортят. Зотов рассказал, что в «Союзе защиты» есть специальный орган, занимающийся безопасностью. Называется «Охранный сектор». И состоят в нем профессионалы – бывшие работники полиции, жандармерии, Охранки. Чем ближе к штабу, тем строже меры предосторожности. Мне не слежка нужна, мне нужны помощники изнутри.

– Как это?

– А вот так. Я теперь у них активный кадр. Видишь, какую службу они мне устроили – чрезвычайный уполномоченный Совета рабочей и крестьянской обороны по снабжению Красной армии. Чусоснабарм, – с трудом выговорил Романов название своей должности. – Буду связным, для того и мандат. Но этого мало. У меня появилось право набрать собственное отделение. Двух человек. Втроем, изнутри, мы сделаем больше, чем твои сопливые «агенты». Найдутся у тебя среди толковых сотрудников бывшие офицеры?

– Шварц есть, – вспомнил Крюков. – Носатый такой. Который студент. Он при Керенском был прапорщик.

– Верно, Ося – парень умный. А где взять еще одного? – Орлов подергал бородку. – Больше офицеров нет.

– Отдай мне Крюкова, – попросил тогда Алексей. – Скажу, встретил боевого товарища, вместе воевали. Он хоть не офицер, но я за него-де ручаюсь. Захотят проверить – всё правда. Были вместе на фронте.

Орлов опять закхекал, застучал себя ладонью по груди.

– Гад ты, Леша. Пользуешься моей слабостью. У больного человека последнее отбираешь… Ты как, Крюков? Согласен?

– Я не девка, меня спрашивать не надо, – ответил бывший ефрейтор. – Ты только это, жрать без меня не забывай. На улицу без лишней надобы не шастай. Порошок пей, какой доктор прописал.

– Ой, забирай его к черту! – Орлов махнул рукой. – Хоть отдохну без няньки.

А только ничего из плана с помощниками не получилось. Зотов спросил, как зовут прапорщика Шварца, и, услышав, что Иосифом Самуиловичем, сразу заявил, что евреев в организацию не принимают. Завернул и ефрейтора Крюкова – нижним чинам в «Союзе» тоже не место. Такой порядок.

– Хотел я сделать быструю карьеру – не вышло, – уныло пошутил Алексей. – Не бывать мне отделенным…

От первоначального замысла пришлось отказаться. Работать предстояло все-таки в одиночку. Стратегии это не меняло, но сильно затягивало дело.

Стратегию подсказала сама структура «Союза». Проследить всю цепочку, осторожненько, звено за звеном: от «отделенного» к «взводному», от «взводного» к «ротному», от «ротного» к «батальонному», и так до самого верха. Только не спугнуть дичь.

Зотова не надо было и выслеживать. Иван Климентьевич уже считал штабс-капитана за своего и сообщил адрес, по которому его можно разыскать в случае необходимости. Он даже проговорился, что дважды в неделю, по вторникам и пятницам, встречается с взводным командиром для доклада и получения приказов.

В ближайшую пятницу Алексей просто «повел» подполковника прямо от дома. На Патриарших тот десять минут посидел на скамейке с каким-то господином Подкрученные Усы, и оттуда Романов уже сел на хвост новому объекту. Объект доехал на трамвае до Крымской площади и вошел в здание Провиантских складов, расписавшись в журнале на проходной. По подписи его чекисты и установили: бухгалтер Бакшаев, Христофор Петрович, проживает в Большом Ушаковском переулке. Ага, бухгалтер – с такой-то выправкой.

Провиантские склады. Пропускной пункт

«Бухгалтера» Романов пас три дня, благо должность «чусоснабарма» присутствия на службе не требовала. Бакшаев встретился еще с двумя мужчинами явно офицерской наружности, но Алексей на них тратить время не стал. В свое время на контрразведывательных курсах Романов прослушал несколько лекций по визуальной дедукции, полезнейшему инструменту слежки. Даже не слыша, о чем говорят люди, можно многое определить по психопластике, то есть по движениям и мимике: примерный предмет и ход беседы, иерархический и энергетический баланс. Эти двое иерархически стояли ниже Бакшаева. Такие же «отделенные», как Зотов, – ясно. Но в воскресенье в чайной профсоюза медсанработников Подкрученные Усы посидел за одним столиком с Усами Подковой и вел себя поведенчески недвусмысленно: сначала напряженно говорил, заглядывая собеседнику в глаза (докладывает), потом так же напряженно слушал, кивая (получает приказ).