Не проси

Хозяйка вскинула на молодого утешителя испуганный взгляд, но прочитала в его карих глазах искреннее сочувствие и сразу отбросила закравшиеся подозрения.

— Вам необходимо побыть одной.

— Спасибо, — поблагодарила она его за догадливость. — Ты можешь навещать меня в любое удобное для тебя время.

Николай только это и хотел от нее услышать, его мучили сомнения: вдруг он нечаянно чем-то обидел Марину Владимировну и она больше не пригласит к себе. Ученик положил на стол книгу, которую до сих пор держал в руке, и, попрощавшись, тихонечко вышел.

Теперь он проводил у Марины Владимировны все свободное время и лишь ночевать отправлялся в детдом. После школьных занятий они вместе шли к ней домой, и даже уроки он учил здесь, в чем Марина Владимировна оказывала существенную помощь. После размолвки с Дмитрием Павловичем у нее появилось много свободного времени, и она с удовольствием посвящала его Груздеву. Со временем она полюбила парнишку, как младшего брата, который нуждался в ее участии.

Николай же любил ее по-настоящему, как мужчина женщину, и иногда бросал такие взгляды, что вызывал у нее внутренний трепет.

Первая любовь всегда искренна, благородна и чиста, и поэтому, однажды дав обещание не упоминать о ней несколько лет, юноша сдерживал пламя внутри себя.

Марина Владимировна хотела бы взять Николая из детского дома к себе, но столь необычное обстоятельство не давало возможности Сметаниной решиться на это. Юноша же благодарил судьбу за ее благосклонное к нему отношение и считал, что с возрастом обязательно завоюет ответную любовь.

Воспитатели детдома знали о дружбе учительницы русского языка и литературы с их подопечным и препятствий не чинили, если тот ненадолго задерживался после отбоя, поэтому и в этот раз не придали особого значения, что он отсутствует на вечерней поверке.

— Тебе не кажется, что уже время позднее? — напомнила Сметанина Николаю, жестом указав ему на настенные часы.

— Как не хочется уходить от вас, — с сожалением отозвался юноша, складывая учебники в портфель.

— Ты плохо выучил литературу, а я завтра обязательно тебя спрошу, — предупредила Марина Владимировна, давая понять, что их дружба вовсе не означает, что она должна ему делать поблажки.

— На троечку как-нибудь выкручусь, — улыбнулся юноша.

Он схитрил и на самом деле выучил домашнее задание на отлично, но незаметно для учительницы, пока та занималась приготовлением ужина. В противном случае он был убежден, что она бы его отвечать к доске не вызвала. Под впечатлением предстоящего сюрприза он направился к выходу.

— Подожди, — остановила его учительница. — На улице уже темнеет, я провожу тебя.

Николай даже обиделся.

— Что я, маленький и не в состоянии сам добраться?

— Тоже мне самостоятельный выискался. Ты еще несовершеннолетний, и я несу за тебя определенную ответственность, — заявила Марина Владимировна тоном, не терпящим возражений.

— Я обещаю вам, что благополучно добегу до места, — все же предпринял он последнюю попытку удержать дома Марину Владимировну, но та продолжала настаивать на своем.

— Позволь на правах старшего решать мне. — И Груздеву ничего другого не оставалось, как принять ее предложение.

— Посмотрите, еще не совсем стемнело, а луна уже взошла… — кивнул юноша на небо.

— Действительно, — согласилась учительница. — И звезды какие яркие.

Так, беззаботно переговариваясь, они дошли до места и остановились у входа во двор детдома.

— Дальше я сам, — настаивал Николай.

— Стесняешься? — Марина Владимировна думала, что раскусила его.

— Нисколько, но я бесшумно пробираюсь к своей койке, и не всегда через входную дверь, если она заперта, — признался подросток.

— Ладно уж, — улыбнулась учительница, — ступай. Я отсюда за тобой пронаблюдаю.

— И не подумаю, пока не провожу вас взглядом вон до того угла, — выдвинул условие подросток.

Сметанина посчитала излишним спорить из-за пустяка и уступила. Они, словно близкие друзья, пожали друг другу руки, и она зашагала в обратном направлении.

Николай же задумал незаметно проводить ее до дома и, дождавшись, когда та скроется за углом, последовал за ней.

Благодаря одежде, которая частично прикрыла Дмитрия Павловича Углова от ожогов, и своевременному обращению за медицинской помощью, его кожа значительного увечья не получила и через пару недель приняла нормальный вид, только на ноге несколько сморщилась. Но это обстоятельство его не сильно волновало. В нем кипела ненависть, потому что женщина и какой-то подросток умудрились справиться со здоровым мужчиной и вдобавок жестоко наказать его. На данный факт он глаза закрывать не намеревался и для окончательного выяснения отношений надумал их подловить по одному. О возврате к нему Марины Владимировны он, конечно же, уже и не думал, но отомстить и ей, и ненавистному подростку считал своим долгом.