Не просто лучший друг (СИ)

На преподавателе обычные замызганные джинсы, уже все изляпанные в разного рода субстанциях, кофта с длинным рукавом, не уступающая по загрязнениям, и спортивная кепка, надетая козырьком назад. Так непривычно увидеть его не в строгом костюме и даже не в рубашке с брюками, а… Вот таким.

– Как видишь, – усмехается он. – Ты к больным, помощь нужна?

– Мне сказали, тут поможет некий Славик, но…

– Славик это я, – улыбается Райский. – Так что пойдем, оказывать помощь страждущим.

Киваю и иду вдоль клеток, высматривая животных с признаками повреждений или с бинтами на теле. Все в груди сжимается от непонимания, как себя вести, как разговаривать с мужчиной. Максимально неловкая ситуация.

Что-то много их в моей жизни стало.

Нахожу первого пациента – пса с перебинтованной лапой: сквозь бинт проглядывается кровь и животное постоянно лижет свое ранение. На листке, прикрепленном к вольеру читаю незамысловатую “историю болезни”: Шарик, восемь лет, драка с собаками, повреждение мягких тканей задней конечности.

– План работы такой, – начинает преподаватель, – что я захожу первый, надеваю намордник, пристегиваю Шарика и фиксирую. Затем заходишь ты и работаешь.

– Хорошо, – отвечаю я и надеваю перчатки. Пока мужчина заходит в клетку и готовит пса к процедурам, я достаю необходимые расходники.

– Готово, заходи, – зовет меня Вячеслав Олегович и я прохожу внутрь.

На удивление, пес даже не пытается огрызаться, но я вижу, насколько сильно держит его мужчина. От напряжения на кистях его рук проступают выпуклые вены, почти так же, как на парах, когда он опирается на столешницу…

– У вас нет занятий во вторую смену и вас попросили помочь? – спрашиваю я и разрезаю старый липкий бинт на лапе животного.

– Нет, я доброволец, – отвечает преподаватель. – Так же как и ты.

– Не ожидала вас увидеть, честно, – смущенно улыбаюсь я.

– Тесен мир… И еще, давай на “ты”, пока мы здесь коллеги, идет? – поднимаю на него взгляд и неуверенно киваю.

Его простота и приземленность к обычным смертным все больше меня обескураживает. Этот человек всегда был для меня эталоном мужчины, если честно, а сейчас уж совсем близок к святым, потому как после работы идет бесплатно помогать животным.

– Первый готов, идем дальше? – запирает дверь клетки и подмигивает мне Райский.

– Да, идем…те, – все равно исправляюсь я. Не хочу переходить границу, для меня и так работа с ним бок о бок – стресс.

Обрабатываю ровно четырнадцать животных и вместе со своим помощником возвращаюсь в ангар. Пока я мою руки, он выгружает мешки с кормом поближе к выходу. Подхожу к столу, где до сих пор сидит в переноске рыжий Одуванчик. Провожу кончиками пальцев по решетке окошка и кот недовольно шипит, издавая утробное рычание. Несмотря на такую реакцию, глаза у него добрые, просто он еще не принял тот факт, что его предали.

– Не ругайся, солнышко, – непроизвольно улыбаюсь я и беру из близстоящего пакета с сухим кормом несколько гранул. – Смотри, что у меня есть.

Бросаю коту одну гранулу в переноску и он осторожно, тщательно обнюхав, начинает ее есть. Затем бросаю вторую, третью, четвертую… Все мое внимание приковано к Одуванчику, пока рядом не раздаются шаги Вячеслава Олеговича.

– Я не сомневался, что ты добрая девушка, Шаховская, – улыбается мужчина и отряхивает руки от песка.

Подходит ближе и заглядывает в переноску, где сидит рыжий Одуванчик. От преподавателя пахнет терпким горьким одеколоном, тяжелым таким, по сравнению с запахом Глеба.

– Я не добрая, я просто альтруистка, – даже чуть теряюсь от подобия комплимента я. – Доброта и альтруизм все же немного разное, мне кажется…

– Ты не права, – качает головой он. – Альтруизм это часть одного большого душевного качества – “доброта”. Так же как отзывчивость, терпимость, милосердие, – говорит Вячеслав Олегович, глядя мне в глаза. – Проявления доброты многогранны.

– А еще, они бескорыстны, да? – спрашиваю я, скорее риторически.

– Конечно. Вот, например, мы с тобой помогаем бездомным животным и не требуем ничего взамен… Красивый кошак, – Райский цыкает Одуванчику и тут выдает уже знакомое шипение. – Как так можно, бросить такого на усыпление?!

– Не знаю, но хочу чтобы он поскорее обрел свой дом, где его будут любить и покажут, что предательство его хозяев лишь открыло ему дорогу в новую, куда более счастливую, жизнь, – отвечаю я и чувствую на себе изучающий взгляд мужчины.

Сразу становится некомфортно и неловко, я отступаю на шаг и поправляю свой фартук.

– Интересно ты сказала, – хмыкает он, – то есть в том, что его как ненужную вещь выбросили хозяева, может быть плюс?

– Вы сами сказали, что доброта многогранна. Только эта доброта не от человека, а с воли Вселенной, Высших сил и Бога, например, – тихо произношу я.

Уже не так уверенно, потому что начинаю теряться в сомнениях. Вдруг, в его глазах я сейчас несу несусветную чушь и он изменит свое мнение обо мне, как об образцовой студентке?!

– Интересная ты, – ухмыляется Райский. – Честно говоря, рад что узнал свою лучшую студентку поближе.