Не просто лучший друг (СИ)

Не знаю как так получилось, но меня вырубает, как по щелчку, наверное все из-за стресса. Просыпаюсь я от вибрации телефона, лежащего под боком. На часах двадцать минут десятого, а на экране светится сообщение от Глеба:

“Продолжим наше онлайн свидание или…?”

Как можно скорее пишу ему ответ: “А есть еще варианты?”

“4”, – почти мгновенно приходит сообщение с одной единственной цифрой четыре. Это опечатка или… Отсылаю несколько знаков вопроса и вздрагиваю от звонка в дверь. На улице уже темно и, судя по тишине в доме, – мама еще у бабы Зои. Подбегаю к окну и вижу силуэт Глеба у двери.

С замиранием сердца набираю ему сообщение:

“Заходи”.

Поправляю волосы и помятый костюм, выгляжу ужасно, но переодеваться уже поздно. Открываю парню дверь в дом и открываю рот, чтобы спросить как бабушка, но Глеб прикладывает палец к своим губам и кивает мне на свой телефон, который я сжимаю в руке. Опускаю взгляд на экран и читаю:

“Перейдем на следующий уровень? Из онлайн-свидания в смешанное! Четвертое по счету.”

Сначала не понимаю, в чем прикол, но затем все же пишу ответ, вопросительно поглядывая на Глеба:

“Предлагаешь продолжать общаться перепиской?”

Парень улыбается и кивает, отправляя мне подмигивающий смайлик.

Это так странно, смотреть на человека перед собой, но не говорить. Но есть в этом что-то такое, приятное и романтическое.

“Чай с пирогами?” – пишу я парню.

“С удовольствием”.

Заходим в дом и идем сразу на кухню. Немного неловкое молчание, но я стараюсь от него абстрагироваться. Подумав, я набираю Глебу еще одно сообщение:

“Что было с бабушкой? Как она сейчас?”

Ставлю чайник и, прислонившись боком к столешнице кухни, смотрю на Глеба. Парень хмурится и сосредоточенно набирает мне ответ, кусает нижнюю губу, насупив брови. Пишет достаточно долго, а я все так же жду, под приятное шипение воды в чайнике.

Теперь я, кажется, поняла в чем суть подобного свидания. Он и я видим эмоции друг друга, настоящие эмоции, вследствие чего можем наложить их на текст сообщения. А еще, в данном случае лукавство точно будет видно, как бы я, например, не старалась спрятать свои чувства под пресным текстом сообщения.

Наконец, приходит ответ:

“Ей стало плохо, у нее закружилась голова и она упала на дорожке, возле теплицы. Хорошо, что не ударилась. Я вызвал скорую, оказалось, что она уже несколько дней игнорировала прием своих таблеток. Ее бетонный аргумент – они очень дорогие. Врач скорой помощи отругал, попросил проконтролировать прием. Сейчас все хорошо, с ней мама Софа, сейчас еще она ей даст рвань за пропуск лекарства.”

Поднимаю взгляд на Глеба, выражая в нем все свое сочувствие о случившемся, и набираю сообщение:

“А почему она так поступила? Ведь ты покупаешь ей лекарства и даже с запасом в городской аптеке.”

Парень читает его и несколько секунд смотрит куда-то сквозь меня, словно решает, что мне стоит знать, а что нет.

“Бабушка боится, что я все свои деньги трачу на нее.”

Даже не знаю, что ответить на подобное. Ее опасения я понимаю, она же думает что в городе жить очень дорого и что Глеб и я там совсем одни, выживаем на две стипендии. Но ведь это не так. И ее здоровье для Глеба очень важно, она единственный его близкий человек, больше никого не осталось, не считая пары дальних дядь и теть, которым глубоко плевать на него.

“Тебе черный с малиной или с бергамотом?” – перевожу тему я.

“Малина, запах уходящего лета”, – отвечает Глеб, а его губы трогает легкая улыбка.

Засыпаю сухие чайные листья с кусочками ягод в прозрачный френч-пресс и заливаю кипятком. Ставлю заварник на стол рядом с тарелкой оставшихся пирогов и сажусь на табурет напротив Глеба. Села напротив специально, чтобы видеть лицо парня во время переписки, чтобы считывать его эмоции.

Но не стоит забывать, что при этом и я тоже буду как на ладони…