(не) просто сосед

А тут ещё и Светка с каждым днём становилась всё мрачнее. Каждое слово — словно щипцами тянуть приходилось. Прятала взгляд, раздражалась, проваливалась так глубоко в себя, что приходилось по многу раз повторять одно и то же, чтобы услышала. Осунулась. Полина понимала, что дело, скорее всего, в этом её Пупсе. Похоже, у них там тоже разборки полным ходом, Светка ведь не из тех, кто простит фингал под глазом! Но с вопросами не лезла даже когда Светка, получая какие-то СМС и неожиданно ссылаясь на срочные дела, стала уходила с работы — на час-полтора — прося Полину прикрыть её перед клиентами. А возвращалась ещё мрачнее и злее.

На пятый день Светка получила СМС совсем уж рано — часов в девять утра. Занервничала, посмурнела. Ушла. А вернулась уже минут через двадцать… с разбитой губой. И Полина не выдержала, потребовала рассказать, что происходит. А в ответ получила полную ядовитой желчи тираду. О чём — особо не понятно. Светку просто несло, раздирало, корёжило от прущей изнутри злобы… В которой Полина увидела вдруг достигшее крайности отчаяние.

Закончилось тем, что Светка выскочила из салона и, даже не предупредив, куда и насколько, ушла.

Вернулась около двух, пьяная. Сцепила руки на груди, уселась на диванчик и так и просидела, не шевелясь, словно впав в анабиоз, пока от Полины не ушла очередная клиентка. А когда они остались одни, сначала хмуро следила за тем, как Полина сметает волосы и вдруг зашвырнула в неё попавшимся под руку глянцевым журналом:

— Ну чего ты всё возишься и возишься? Как хомяк в клетке! Думаешь, чем больше бумажек натаскаешь в норку, тем лучше будет домик? Всё дырки латаешь? Вместо того чтобы заявление на козла своего написать и посадить его от трёх до пятнадцати, ты всё уступаешь ему, всё терпишь… Какая же ты дура! — Сунула ладони между колен, покачалась взад вперед. — Смотреть на тебя тошно! Добренькая, серая мышь, в Рай, что ли, надеешься попасть за свою правильность? В этом цель твоей жизни — шуршать в своём углу бумажками? А что если ими жопу сначала вытирали, не задумывалась об этом?

Полина так и замерла — с совком в одной руке и веником в другой. Не понимала вообще ничего.

— Ну чего уставилась? Раньше смотреть надо было! Или ты слепая, Щербакова?! — и сорвалась вдруг на истеричный крик: — Почему я одна должна это всё расхлёбывать?!

— Да что расхлёбывать? — закричала в ответ Полина. — Ты можешь нормально сказать?

— Да я-то могу! И даже с превеликим удовольствием, потому что…

Зазвонил телефон, Полина глянула — муж. Сбросила вызов, повернулась к Светке.

— Ну так давай. Я слушаю!

Снова звонок, снова муж. В груди отчего-то тревожно кольнуло, но, на эмоциях, Полина снова сбросила.

— Ну?

— А ты не боишься, что…

Опять звонок. Полина раздражённо ответила:

— Ну чего ты названиваешь, знаешь же, не беру, значит, работаю!

— Да работай, сколько влезет, — как-то подозрительно радостно ответил муж, — просто, думаю, тебе будет интересно узнать, что я в больнице.

— Что случилось? Что-то с ногой?

— Лучше! Побои снимаю!

***

Следил за ним четыре дня. Выяснил интересную вещь — гадёныш ходит в частный отель в десяти минутах от дома. В разное время, но одной и той же тропинкой через парк. Парк тот хотя и буйно зарос, но всё же был слишком людным, чтобы можно было перевстрять гадёныша там. А жаль.

В отеле он обычно находился около часа, потом той же тропинкой ковылял домой.

Отдельный разговор о том, с кем он там, в этом отеле, встречался. Впрочем, этому-то как раз Руслан если и удивился, то только потому, что оно не уложилось в шаблон — ведь Светка, вроде, птица более меркантильного полёта? А с этого-то фуцана что взять? Неужто любовь?

Впрочем, свечку он им не держал, да и вообще — околачивался поодаль от отеля, чтобы не попадать под камеры наружного наблюдения. Так что, возможно, дело было вовсе не в сексе. Но тогда это ещё хуже, потому что не понятно, чем чревато для Полины. Ясно лишь одно — делишки их мутные, и, по-хорошему, она имеет право о них знать.

Не пока не до этого. Пока надо бы не упустить удачный момент.

На пятый день гадёныш поковылял к отелю нетипично рано. Вскоре как обычно подошла Светка, но вот вышла неожиданно быстро, уже минут через десять, Руслан даже чуть не спалился перед ней. Но ей было не до окружающих — она прижимала к разбитой губе влажную салфетку, то и дело промакивая кровь, не замечала даже летящих на неё, отчаянно сигналящих машин на проезжей части.

И вот это уже интересно. Возникал вопрос — если гадёныш разбил ей губу, то не он ли и глаз подбил? И, учитывая то, что рассказывала о нём сама Светка, ответ напрашивался сам собой.

Вот сучёнок, а! Тихушник с костылём. В задницу бы ему его засунуть…

Через некоторое время из отеля вышел и он сам. Недовольный. Нахамил дворничихе, подметающей бычки возле входа, нацепил солнцезащитные очки и поковылял к парку. Руслан, чуть поодаль, следом.