Не просыпайся

Ей никто не ответил. Филдинг отошла от стола, но Алекс знала, что она еще в палате. Что она дожидается ее смерти. Потом ей придется снять все бинты и липучки и оставить скальпель рядом с ее рукой, чтобы все подумали, будто она сама лишила себя жизни. Другие раны могут счесть неудавшимися попытками. В итоге Мэгги, видимо, победит, и все, кто знал или любил Алекс, подумают, что убийца умерла.

Во рту у нее пересохло, стало холодно. Она больше не видела струй своей крови и не чувствовала биения сердца. Сознание постепенно покидало ее, в ушах начался тихий звон.

Веки Алекс затрепетали и закрылись.

* * *

Трое мужчин в полном молчании следовали вдоль капель крови, цепочкой тянувшейся по коридору, переживая о том, что же им предстоит найти. Но следы крови, приведшие к операционной палате, ни в коей мере не подготовили их к представившемуся их глазам зрелищу. На мгновение все трое застыли на пороге операционной. Пол вокруг операционного стола покраснел от крови – повсюду были кровавые лужи, уже начавшие густеть. Алекс, повернув голову набок, лежала на операционном столе с привязанными руками.

Натан, опомнившись первым, бросился к ней, по пути отдавая распоряжения своим спутникам:

– Позвоните по телефону «три-три-три». Сообщите, что мы в операционной травматологии. Нажмите ту красную кнопку, что на стене за моей спиной, хватайте любые тряпки и покрывайте ими пол. Грег, иди сюда, поможешь мне.

Джейки Джексон отправился звонить, а Тёрнер, стараясь не поскользнуться на залитом кровью полу, подошел к врачу.

– Снимай галстук и туго затяни его вокруг ее запястья, а потом подними ей руку за голову, – скомандовал Белл.

Пока Грег выполнял указания, Натан надел Тейлор на другое запястье манжет для измерения давления и включил механизм надува, чтобы этот манжет выполнил роль второго жгута. Затем взял традиционный жгут и туго затянул его поверх галстука Тёрнера, после чего нажал педаль регулировки положения стола, и его изголовье опустилось. Бросившись к какому-то шкафу, врач достал оттуда оранжевые катетеры.

– Подними ее подбородок и приложи ухо ко рту; проверь, дышит ли она, – велел он своему помощнику.

Грег опять выполнил указание, а Натан ввел две большие внутривенные иглы в руки Алекс. Взяв два больших пакета с жидкостью, быстро подсоединил их к проводам капельницы, и раствор начал поступать в вены.

– Дыхание есть? – спросил Белл.

Полицейский в отчаянии взглянул на него и покачал головой. Натан занял его место в изголовье стола, быстро приложив два пальца к шее женщины.

– Пульс есть, но она не дышит. Грег, дыши ей в рот, пока я не подсоединю ее к кислородной подушке. Зажми ей нос, подними подбородок и вдыхай в нее воздух, накрыв ее рот своим.

Сделав, как сказано, Тёрнер почувствовал, как холодны губы Алекс, и испытал приступ паники. «Тебе нельзя умирать, – мысленно взмолился он, – ты еще так молода! Держись, Алекс. Пожалуйста, умоляю, держись!»

Он обрадовался, когда Натан поручил ему подсоединить к ней надутую кислородную подушку и маску. Судорожно глотнув воздуха, сам постарался успокоиться, а потом заметил, что грудь женщины поднялась.

– Она начала дышать? – уточнил инспектор.

– Пока не самостоятельно, – ответил Белл. – Она слишком слаба, Грег; надо, чтобы ты помог ей. Повторяй то, что буду делать я. Нам нужно как можно скорее накачать ее жидкостью. И надо срочно заказать кровь.

Вскоре в палате появились врачи и медсестры, а спустя двадцать минут за жизнь Алекс боролась уже целая толпа специалистов. Два пакета крови успели частично возместить ее кровопотерю, а третий и четвертый уже подсоединили к нагревателю, чтобы в нужный момент их содержимое тоже заструилось по ее венам.

Грег стоял, привалившись к стене, чтобы не мешаться под ногами. Джейки Джексон в той же позе стоял у противоположной стены, и на лице его застыло страдальчески-потрясенное выражение. Он позвонил в участок и дал указание немедленно арестовать Мэгги Филдинг. Тёрнера не волновала проблема ареста этой женщины – пока все его помыслы сосредоточились на состоянии Алекс. Он понимал, что ее жизнь все еще в опасности. До него доносились разговоры врачей о факторах свертываемости и о том, что она потеряла слишком много крови для того, чтобы новая кровь свернулась. Грегу представлялось, что ее кровь стала слишком водянистой, менее тягучей, подобно разбавленному водой кетчупу. Он не сводил глаз с ее мертвенно-бледного лица – и вдруг осознал, что молится с такой неистовой страстью, с какой еще никогда не молился.