Не просыпайся

В голове Алекс быстро закрутились варианты сценариев. Она попала в какую-то больницу. Кто-то найдет ее. Кто-то услышит ее крики. Ее захватил какой-то сумасшедший. Сбежавший больной? Настоящий врач? Или псих, изображающий врача? Очевидно, ему удалось захватить одну из операционных палат, и он… он случайно столкнулся с ней. Она вспомнила давление на губы. Кляп после падения на парковке… Он притащил ее сюда. Сбил ее с ног, потом заткнул ей рот какой-то тряпкой. Должно быть, усыпил ее. Хлороформом или эфиром…

– Пожалуйста, не кричите, – сказал он, словно читая ее мысли, – мы здесь совершенно одни, и мне правда не хочется насильственно заставлять вас умолкнуть. К тому же у меня болит голова. Холодные ветра всегда вызывают у меня мигрени. Удивительно, что у вас она не разболелась, учитывая, как легко вы оделись для такого холодного вечера.

Она мгновенно осознала свою наготу под зелеными салфетками. Ее обнаженные груди, и влагалище, и слегка приподнятый таз… От такого неестественного положения у нее начало сводить икры.

Патрик. Думай о нем или о чем-то за пределами этой операционной – о маме, о работе, об умершем сегодня пациенте… О людях, которые будут искать ее… Думай, Алекс. Надо попробовать разумно договориться с этим человеком. Заинтересовать его. Рассказать, чем она занималась. Кто она такая. Показать себя с личностной, человеческой точки зрения. Разве не это рекомендуют учебники? Она частенько применяла на практике теоретические познания. Первое правило: осознать причины раздражения больного. Второе правило: снять остроту его раздражения.

– Меня зовут Алекс, и я врач, – сказала женщина.

– И вам известно, что у вас загиб матки? – спокойно продолжил незнакомец. – Для извлечения вашей спирали мне пришлось использовать изогнутое зеркало.

Ошеломленная, она лишь изумленно взирала на него. Значит, он уже что-то сделал с ней. Пока она лежала без сознания, его руки обследовали ее внутренности.

Думай, приказала себе Алекс. Думай хорошенько, пока еще не поздно покончить со всем этим кошмаром. Веди себя любезно. Вызови его симпатию. Постарайся, черт тебя подери, строго настраивала она себя, хотя ее распухший язык пока отказывался нормально шевелиться.

– С-спасибо, что вы извлекли ее. Не каждый смог бы оказать такую любезность.

– Всегда пожалуйста.

Его ответ заронил в ее душу лучик надежды. Получилось. Они уже разговаривали. Она фактически не видела его лица, и он, вероятно, отлично осознавал это. Она могла сказать ему, что ей неизвестно, кто он такой и что она готова забыть все, что он сделал с ней. Никто не пострадал, ничего страшного. Он мог свободно уйти.

– Интересно, – задумчиво произнесла она, – не могли бы вы разрешить мне встать и воспользоваться туалетом?

– Нет нужды, – его фиолетовые перчатки исчезли под зелеными салфетками и коснулись ее обнаженной кожи.

Она вздрогнула.

– Успокойтесь, – посоветовал мужчина, прощупывая нижнюю часть ее брюшной полости, – ваш мочевой пузырь пуст. Я уже вывел жидкость катетером. Выход мочи нормальный.

– Зачем вы сделали это?

– Серьезная операция, Алекс, – ответил похититель, обращаясь к ней по имени, с фамильярностью работающего рядом с ней коллеги. – Процесс мочеиспускания для вас какое-то время будет болезненным.

Рыдания невольно сотрясли ее грудь, и палату заполнил вопль отчаяния.

– Что вы сделали со мной?

– Я уже говорил вам. С вами ничего не случилось. Пока. Решение за вами. Вы просто должны ответить на такой вопрос: что значит «нет»?

В голове ее царил сумбур, когда она попыталась осмыслить этот вопрос. Что он вообще означает? Неужели она знает этого мужчину? О чем, черт возьми, он спрашивает?

– К примеру, вот эта красота. – Он покачал перед ней ее бледно-розовыми босоножками с изящными ремешками, на высоченных каблуках, которые, безусловно, могли возбудить Патрика, хотя на них и невозможно нормально ходить. – Неужели они не подразумевают вашего согласия? Или вот эта прелесть? – Теперь перед ее лицом покачивались прозрачные чулки. – Они, несомненно, соблазнительны. Раздевая вас, я заметил, что вы обходитесь без бюстгальтера, а из ваших трусиков едва ли получился бы даже крохотный носовой платок.

Икры Алекс плотно обхватили кожаные ремни, врезавшиеся в ее плоть, когда она попыталась сдвинуть колени. Она отлично поняла, о чем он спрашивал.

– Прошу вас, – взмолилась она, – не надо!

– Алекс, ведь это простой вопрос. И, по-моему, нам обоим известно, что вы имеете в виду, говоря «нет», не так ли?

Ненависть возобладала над страхом, и на мгновение она почувствовала себя свободной и смелой.

– Я не понимаю этот вопрос, ублюдок, – яростно прошипела пленница, – а содержание кислорода в крови у меня понизилось из-за ваших снадобий! Вам необходимо вернуться к учебникам. Вы что, неудавшийся шарлатан? Верно, придурок?

Она услышала резкий вдох – раздражение проявилось легким вздутием его маски.

– Спокойнее, спокойнее. Злость вам не поможет. Вы лишь вынудите меня быстрее принять решение.