Не просыпайся

Бедняжка Лили, подумал инспектор. Под слоем кричащей косметики и вульгарных нарядов скрывалась любящая мать, стремившаяся заработать деньги, чтобы позаботиться о своих детях.

* * *

Помещение общего пользования дома, где жила Лилиан Армстронг, представляло собой каменный лестничный колодец со стенами, разрисованными сомнительного качества граффити, и с прочей грязью, оставляемой жильцами. Многоквартирный шестиэтажный дом смотрелся точно бельмо на глазу в квартале, где любимым занятием его обитателей была езда на ворованных мопедах и мотоциклах. Йола Баковски, соседка Лилиан, выглядела существом из другого мира.

Она прожила в Англии уже четыре года и в течение трех последних соседствовала с Лилиан. Одинокая девушка, Йола делила квартирку с двумя спальнями с другой польской девушкой. Обе они работали в одном отеле. Ее соседка трудилась в две смены и до сих пор пропадала на работе. Маленькая квадратная гостиная с низким потолком и безликими бежевыми стенами напоминала унылую каморку, но была безупречно чистой. В этой квартире явно гордились чистотой.

Баковски поставила на стол поднос с заварочным чайником, фарфоровыми чашками и тарелкой с тортом, сочившимся какой-то пропиткой, и так радушно предложила Грегу угощаться, словно считала его почтенным гостем.

– Спасибо, Йола, – сказал он, взяв чашку с твердым намерением выпить чай, на который не мог рассчитывать в большинстве других домов, посещаемых им по долгу службы. У него давно пересохло во рту, и он изрядно проголодался, но решил сначала поговорить о деле, а потом уж попробовать торт.

– Вы с Лилиан поддерживали хорошие отношения? – спросил полицейский.

Баковски еле заметно улыбнулась. О ее возрасте судить было трудно – где-то между двадцатью и тридцатью, предположил Грег. Она была невысокого роста, с открытым лицом и блестящими каштановыми волосами, аккуратно собранными в короткий «конский хвост». Даже без всякой косметики эта девушка привлекала внимание природной красотой и застенчивым взглядом карих глаз.

– Мы дружили, – сказала она. – Мне очень нравилась Лилиан. Она была очень доброй. Она много помогала мне, когда я переехала сюда… Показала, куда выбрасывать мусор, где садиться на автобус, исправляла мое произношение и грамматику. Обычно она говорить мне: «Я пошла, а не я идти в магазин. Я хочу, а не я хотеть». Я очень печалиться, что она умерла. Ее дети теперь будут в сиротстве.

– Сиротами, – мягко поправил Тёрнер.

– Спасибо. Да, сиротами. Вы знаете, куда они теперь пойти?

– Временная опека, – кивнув, пояснил инспектор. – Им найдут приемную семью, где за ними присмотрят до того, как для них найдут постоянный дом. Вы когда-нибудь видели их отца?

– Лилиан никогда не выходить за него замуж, – покачав головой, ответила Йола. – Она говорит, он подонок и без него лучше. Я ни разу не видеть его.

– А вы узнали бы его, если б он зашел сюда?

– Лилиан показывала мне фото, где они еще молоды. Такой чернокожий парень, но я ни разу не видеть его, и Лилиан говорит, что давно не видеть его. Он никогда не давать ей денег для детей. Она говорит, что он скрываться от ответственности.

Грег попробовал чай и дал ему высшую оценку по десятибалльной шкале. Идеальный, к тому же поданный в фарфоровой чашке. Чай в кружках никогда не бывает таким вкусным.

– Можно мне спросить вас о работе Лилиан?

– Конечно, – Йола пожала плечами, – она не скрывать то, чем занимается. Но она стать очень осторожна и в прошлом году менять работу. Она перестать предлагать секс.

Тёрнера удивила ее прямота, и он счел ее обнадеживающей.

– И почему вы думаете, что она перестала? Разве она больше не приводила в свою квартиру мужчин?

– Конечно, – ответила Баковски, опять пожав плечами на французский манер – выразительно склонив голову и живо подняв плечи и руки. – Но они приходить не ради секс. Лилиан прекратила секс. У нее появилась проблема с… забыть называние… она говорить мне так: «Йола, я… гм… я получить триппер». Какое-то время она не пользоваться презервативами, чтобы заработать больше денег, и заработала этот триппер. Поэтому и перестала это делать.

– А разве это не могло стать более серьезной причиной для пользования презервативом, если б она продолжила свое занятие?

Голова девушки медленно качнулась из стороны в сторону, и она встала, словно желая придать весомость своему возражению.

– Нет, она перестала заниматься сексом, потому как напугаться, когда это случиться с ней.

– Хорошо, хорошо, я вам верю, – спокойно ответил Грег. – Может, вы подскажете мне, почему, когда мы нашли ее, она была одета так, словно еще занималась своей старой работой?

– Не понимать, – сказала Йола, выглядя немного расстроенной. – Она всегда тщательно одеваться на работу… Черные брюки и черная блузка. Очень хорошо делать массаж и тоже нарядно одеваться, когда не работать, – джинсы, блузка, приличная куртка. Даже на старой работе она одеваться не особенно сексуально. Она заботится за своими детьми и радоваться, как мать, никогда не кричать на детей, никогда не бить их. По всему видно, они счастливы.