Не просыпайся

Алекс следовало позвонить ему и прямо сказать, что она собирается заехать за своими вещами, а не пытаться тайно проскользнуть за ними через заднюю дверь. Они расстались, но не стали заклятыми врагами, к тому же они уже взрослые люди, а не юные подростки, и Патрик, скорее всего, сочтет ее поведение ребячеством. Но ей просто не хотелось сейчас видеть его. Не хотелось в очередной раз слышать, как он говорит, что готов оказать ей поддержку. Если б ей не понадобилось забрать свой лэптоп, она вообще не пошла бы туда, но ей поручили подготовить презентацию для новой группы штатных врачей, и поэтому пришлось тащиться за этой чертовой техникой.

Дождь лил нещадно, стекал с волос, заливая глаза, и уже начал раздражать Алекс. Ей следовало бы вернуться и пройти через переднюю дверь в кабинет Патрика, откуда тот мог позволить ей пройти в жилую часть дома. Это стоило бы ей всего минуты общения с ним. Вероятно, у него много работы, чтобы разговаривать, и тогда она смогла бы быстро собрать свои вещички и удалиться…

Осторожно вышагивая по грязной дорожке, Алекс сумела дойти до калитки без падений. Проходя по саду, миновала будки и сарай, где Патрик содержал кошек и собак за отдельную плату. Венди, молодая ветеринарная медсестра-практикантка, вышла из дома с цинковым ведром и объемистым мешком собачьего корма.

– Тебе помочь? – спросила ее доктор Тейлор.

– Нет, всё в порядке. Сама справлюсь.

Венди была крепкой на вид женщиной с рельефными мышцами бедер и плеч. Розовощекая, в зеленых сапожках, она смотрелась как настоящая фермерша. Вежливо улыбнувшись Алекс, медсестра удалилась в сарай за будками.

Открыв заднюю дверь, доктор Тейлор увидела силуэт Патрика за матовым окном кабинета. Слышалось тявканье собаки, и на этот лай накладывался голос ветеринара, громко разговаривающего с ее владельцем.

Алекс проникла в безоконную комнатку, где до пристройки кабинета был выход в сад. Простой бетонный пол и белые окрашенные стены. Там разместились небольшая душевая комната, вешалка для одежды и сумок и большой серый шкаф с медикаментами, запирающийся на ключ. Именно здесь после рабочего дня Патрик снимал свой белый халат и рабочую одежду и смывал с себя запах животных.

Алекс иногда хотелось, чтобы он стал менее педантичным, больше похожим на своего отца. Удалившийся от дел пожилой ветеринар резко отличался от сына – его куртку вечно покрывала шерсть животных, а в карманах он всегда таскал кусочки каких-то лакомств для своих подопечных.

Алекс позволила себе войти в дом Патрика, полагая, что ее никто не видел. Знакомая обстановка осталась неизменной, и все, как и обычно, было в безупречном порядке. Поблескивал глянцем кожаный диван; на письменном столе Патрика стояли компьютер, радиотелефон и плоское блюдо с красиво уложенными красными яблоками. На экране телевизора ни пылинки – как, впрочем, и на всех остальных вещах. Несколько контейнеров с файлами, аккуратно снабженные этикетками, размещались над столом на полках, а рядом с ними находилась фотография Алекс.

Этот снимок сделали прошедшим летом – на ней были белые шорты и лимонный лифчик купальника. Тогда они как раз только что освежились мороженым и сидели на парапете набережной Уэймута. Приехали туда на день и в итоге сняли номер в пансионе, пожелав заняться любовью. Когда выписались всего через несколько часов, владелец окинул их понимающим взглядом, и они потом, возвращаясь к машине, всю дорогу смеялись.

Они провели тогда какой-то волшебный день, и Алекс вернулась домой по уши влюбленной в Патрика. Вскоре их связь укрепилась, и постепенно они привыкли видеться почти каждый день. Алекс уже думала, что проведет с ним всю жизнь…

Сглотнув подступивший к горлу комок, она подавила счастливые воспоминания.

Поднявшись по ступенькам в его спальню, Алекс сразу увидела свой лэптоп на ночном столике со своей стороны кровати. Идеально заправленной кровати со взбитыми подушками. Вытащив из ящиков комода свои носки, нижнее белье, пару футболок и потрепанные джинсы, женщина набила ими сумку. Из хрустальной вазы на комоде забрала пару серебряных сережек-гвоздиков и, с облегчением, свой запасной брелок от домашнего гаража. Она и забыла, что выдала его Патрику, поскольку тот никогда им не пользовался. Обычно он парковался на улице и звонил в домофон, чтобы попасть в здание. Алекс пока так и не заявила о пропаже брелока в полицию и не высказала своего мнения по поводу того, что его стащил тот, кто переехал Лилиан Армстронг. Из ванной она забрала свои немногочисленные туалетные принадлежности. Собранные вещи даже не заполнили сумку, и Алекс взгрустнула, подумав, что после целого года их с Патриком общения ей так мало пришлось забирать из его дома.

Он оставил у нее еще меньше: два диска и куртку. Надо будет отослать их ему как можно быстрее – Алекс не хотелось больше приходить сюда. Она бросила последний взгляд на верхние комнаты, и ее взгляд, исполненный ощущением потери, задержался на заправленной кровати. Все кончено. Больше она сюда не вернется.