Не просыпайся

Рискуя вновь быть ослепленной, Алекс чуть приоткрыла глаза, разглядела круглые очертания и поняла, что оказалась в той же самой операционной, что и в прошлый раз. Убедившись, что ей вовсе ничего не пригрезилось, она не испытала ни малейшего утешения. Да, она уже была раньше в этом самом месте, думая, что ей суждено умереть, однако позже, придя в себя после наркоза, осознала, что все представлено так, будто с ней ничего не случилось. Однако теперь ей стало ясно, кто тогда похитил ее. Оливер Райан.

Собравшись с духом, Алекс опустила взгляд на грудь и увидела, что та покрыта зеленой хирургической салфеткой. У нее перехватило дыхание, когда она разглядела очертания своих поднятых и раздвинутых ног. Она вновь находилась в положении для литотомической операции. Ее икры до колен поддерживались желобами, лодыжки были закреплены в стременах, и, судя по холодящему тело воздуху, она поняла, что опять полностью обнажена, не считая салфеток.

На заднем плане звякали инструменты – сталью о сталь, – и ее мгновенно охватил приступ тошнотворного страха. Он находился поблизости, готовился расправиться с ней.

Затаив дыхание, Алекс до боли стиснула зубы и постаралась подавить нарастающий ужас. Она должна быть сильной и думать о том, как выпутаться из этого положения. Надо верить, что ее могут спасти.

Стараясь вести себя как можно тише, чтобы не насторожить его своим пробуждением, Алекс попыталась оценить, насколько крепко закреплены ее ноги. Если он закрепил их только липучками, то оставался шанс, что ей удастся ослабить крепления и освободиться. Ее руки лежали на подлокотниках, но из-за салфеток она не видела, чем они привязаны. Попробовав одновременно пошевелить обеими руками, Алекс почувствовала, что крепления слишком жесткие.

Где-то над ухом внезапно запищал монитор, и она с обострившимся ужасом услышала, как бешено заколотилось ее собственное сердце. Громкие, быстрые удары напугали ее еще больше, поскольку свидетельствовали о том, что она пришла в себя. Очевидно, именно для этого он и подсоединил прибор – чтобы узнать, когда придет пора позабавиться с ней.

«Прошу, Господи, пусть оно стучит помедленнее, – мысленно взмолилась Тейлор, – пусть он не узнает, что я пришла в себя!»

Жалкая мольба, но, как ни парадоксально, частота ударов ее сердца понизилась. Алекс прокусила зубами нижнюю губу, когда он неожиданно склонился над ней. Его голова и плечи оставались вне зоны видимости, но прямо перед ее лицом маячила синева его хирургического костюма и руки в фиолетовых перчатках. Перегнувшись через нее, он подвесил пакет с жидкостью на стойку капельницы.

– Пожалуйста, Оливер, не делай мне больно! – стуча зубами, взмолилась она. – Умоляю тебя!

Он не удостоил ее ответом. Вместо этого удалился от операционного стола, и спустя мгновение Алекс услышала, как открылась металлическая дверца шкафа. Лекарства. Он выбирал лекарства. Ее мочевой пузырь опорожнился, и низ спины смочила горячая влага.

Разъяренный вопль Алекс заполнил помещение, и на несколько драгоценных секунд к ней вернулось чувство самообладания. Ее услышат. Кто-нибудь прибежит к ней. Ее крики услышат в коридоре. Врачи или медсестры, санитары или даже проходящие мимо посетители могли услышать ее. На этот раз она не согласится, ни за что ему не уступит. Почувствовав вкус крови на губах и плюнув в ту сторону, где, по ее догадкам, стоял ее мучитель, Алекс начала выкрикивать проклятия:

– Придурок! Трус! Дерьмовый отморозок! Я уничтожу тебя, придурок!

Ее охватила безумная ярость, на лице и груди выступила испарина, а отчаянное стремление к сопротивлению удвоило ее силы. Она попыталась подняться как можно выше, и ее спина оторвалась от стола на несколько дюймов. Движения головы ограничивались жесткими ремнями. Боль пронзила ее бедра и пах, ремни на ногах натянулись, а металлические края стремян врезались в лодыжки. В запястьях и в предплечьях появилась обжигающая боль, когда пленница, стремясь вырваться из ловушки, ожесточенно пыталась высвободить привязанные к подлокотникам руки. Напрягая все свои силы, она отчаянно извивалась и раскачивалась, надеясь ослабить или разорвать путы, ограничивающие ее свободу, но все усилия оказались тщетными.

Наконец, обессиленная и задыхающаяся, Алекс признала поражение. Ремни все так же крепко фиксировали ее голову, а руки и ноги оставались прочно закрепленными в подлокотниках и стременах.

Все попытки оказались тщетными. Она беспомощна, как ребенок, и он может делать с ней все, что ему захочется. Некому бежать ей на помощь.

«О, Мэгги, пожалуйста, не медли! – опять мысленно взмолилась Алекс. – Пожалуйста, действуй, приходи скорее!»

Глава 44

Грег потягивал крепкий черный кофе, мысленно пытаясь вспомнить все события, к которым оказалась причастна Алекс Тейлор за последние недели: голословное утверждение о том, что кто-то похитил ее, присутствие во время смерти Эми Эббот, присутствие во время смерти Лилиан Армстронг, присутствие во время почти фатальной ошибки с лекарством.