Не провоцируй, белочка!

— Твое право. Но больше мне со своими предложениями не звони. Все вопросы по работе обсуждать с этого дня будем в офисе. А сейчас у меня медовый месяц. — но сбросить вызов она ему не позволила.

— Ты еще скажи, что влюбился.

— О своих чувствах я буду говорить с женой, а не с тобой. — жестко оборвал он назойливую бабу, которой мне очень хотелось испортить прическу…

— Алмазов, какая печаль, ты потерян для общества.

— Обществу придется пережить утрату. В мире полно свободных мужиков. По крайней мере, на твой век хватит.

— Все с тобой понятно, — она старалась говорить легко и свободно, но было слышно, что девушка расстроенная. Я еще в первую нашу встречу заметила, что у нее на Рената есть планы, которые она хотела бы реализовать, но боится окончательно его потерять. Только поэтому Элина довольствовалась ролью любовницы.

— Элина, я всегда был с тобой честен. У тебя нет повода таить на меня обиду. — заметил и Ренат, что она претворяется веселой. — Белла это навсегда. Кто обидит ее, нанесет оскорбление мне. Ты в курсе, каким я могу быть с врагами. Не переходи мне дорогу. — у меня озноб прошелся по коже. Это совсем не из-за того, что я стояла в прохладном коридоре в одном купальнике, а из-за тона его голоса. Ренат эту девушку знал лучше, наверняка предупреждение не было напрасным. Представив сколько его поклонниц, захотят испортить мне жизнь, я невесело усмехнулась.

Мне придется постоянно держать ушки на макушки. Хотя, теперь у меня появился настоящий защитник, с ним ничего не страшно. Наверное, каждая девушка мечтала бы, чтобы ее муж так беспокоится о спокойствии своей второй половины, как сделал это только что Ренат. А еще, я только что поверила, что наш брак — навсегда. Так уверенно супруг об этом заявил. Мне тоже захотелось проявить намного уверенности и веры.

Вошла тихонько в комнату, приблизилась к мужу и обняла его со спины.

— Пока, — увидев меня, бросила недовольно Элина и отключила видеозвонок.

— Слышала наш разговор? — я не поняла по его голосу, как он к этому отнесется, поэтому рисковать не стала.

— Только твой монолог в конце. Не знаю, что она наговорила, но твои угрозы выглядели убедительными.

— Не угрозы, а предупреждения. Белла, я не горжусь своим прошлым, но оно у меня, как и у каждого в этом мире имеется. Я был свободен и вел себя соответственно. Теперь я с тобой и других в моей жизни не будет. Никогда в этом не сомневайся, а если начнут убеждать в обратном, сначала поговори со мной. Как-нибудь я расскажу тебе историю моей семьи, чтобы ты поняла, насколько я серьезен.

Если бы сейчас он сказал, что любит, я бы поверила…

Белла

Спустя три дня Лиза Рома и Катя собрались возвращаться в Москву. Я успела привязаться ко всем, расставаться совсем не хотелось. Алекса оставляли с нами на Кипре.

Я обрела настоящую семью, была счастлива, но чувствовала себя виноватой. Открыто радоваться не получалось. Моя душа была не на месте, рвалась в Москву. Ведь там тоже осталась моя семья. Миле и Марку наверняка нужна помощь. О своих тревогах я Ренату не рассказывала, но невозможность поговорить с невесткой меня удручала.

Ренат просто не представляет, насколько озлобленным может быть Степан. На ком брату срывать свой гнев после того, как я нарушила его планы? В компании на сотрудниках, а дома на жене.

«Вдруг он продолжает поднимать на нее руку? Как далеко брат может зайти?» — эти мысли не давали покоя.

Телефон перед вылетом мы не успели купить, номер невестки я не помнила, поэтому даже не знала, как с ней связаться. Домашний телефон Степан отрезал несколько лет назад, чтобы зря за него не платить.

— Белла? — окликнула меня свекровь. — Все хорошо? — спросила она, как только я обернулась.

— Да. — она внимательно смотрела на меня.

— Ренат тебя не обидел? — женщина обеспокоилась. Нервно поправила она прическу и присела на за край стола.

— Нет, — улыбнулась я такому предположению.

— Белочка, присаживайся. Никуда кастрюли не убегут. — я опустилась на стул напротив Марии Евгеньевны. — Не скрывай ничего. Если мой сын позволил себе…

— Что это я себе позволил? — раздался возмущенный голос моего мужа. — Кто это на меня тут наговаривает? — вошел он в кухню и вопросительно уставился на меня.

— Ренат… — строго начала свекровь, но я ее перебила:

— Никто не наговаривает, никто меня не обидел. Все замечательно.

— Поэтому ты грустишь? — задала женщина вопрос и посмотрела на сына, а он на меня. В его взгляде читалось недоумение.

— Я не грущу. — но они оба мне не верили, пришлось открыться. — Беспокоюсь о Миле и Марке, — произнесла больше для Рената. О моих семейных проблемах всем уже было известно, но в детали мы родителей мужа не посвящали. — Не стоит заострять на этом внимание.

— Почему не стоит? — е успокаивалась свекровь.

— Почему не сказала? — спокойно спросил Ренат. Я неопределенно пожала плечами. — Не скрывай от меня ничего. — наклонившись, Ренат поцеловал меня в макушку. — Мне нужно отъехать, я скоро вернусь. Мам, не давай ей грустить.