Не провоцируй босса, опасно!

– Я о тёте Соне говорила.

– А…если о ней, то ты права, повезло. Только не мама она мне.

– Тебе виднее. Но мой папа говорит, что дети – это дар всевышнего. Может, он тебя им подарил не просто так? А им тебя? – И смотрит так серьёзно.

– Не знаю, – пожал я плечами.

Мы опять замолчали и стали вновь наблюдать за облаками.

– Ты не против, что я ещё в гости приеду?

И опять такой взгляд, как у котёнка, жалостливый.

– Приезжай.

– Спасибо. А то у меня друзей-то совсем нет, только взрослые.

– А прочему нет? – Она тяжко вздохнула. – Так почему?

– Папа и мама боятся, что меня обидят, и я опять в больницу попаду.

И в глазах такая…грусть.

– Алис, почему ты попала в больницу. Тебя что, ударили?

– Нет, – замотала она головой, – но словом можно больнее сделать, теперь я это уже знаю. – И опять взгляд такой серьёзный. И тут же, спохватившись, добавила: – Ты только никому не говори, о чём я сейчас сказала. Не хочу, чтобы они волновались.

– Хорошо, но с условием, что ты мне расскажешь, почему в больницу попала.

– Ладно, – махнула она головой. И тут же, улыбнувшись, добавила: – Я рада, что ты появился в нашей семье. Я всегда хотела старшего братика, чтобы защищал меня. А я буду заботиться о тебе, обещаю.

Какая же она забавная.

– Договорились.

Она заулыбалась и неожиданно обняла меня, я же не решился. Как-то неудобно. Но не смог сдержать улыбки. Она мне очень понравилась, добрая девочка, от неё свет, как от тёти Сони, исходит. И всё же… как же она похожа на птичку. Я вижу, как эта птичка выглядит, она всегда возле цветов летает, а вот как называют её, не помню. Нужно обязательно у Кирилла расспросить про неё. Не знаю почему, но очень хочется.

Глава 46

Хотел увезти Соню покататься на яхте, но не вышло. Роман оказался мальчиком на редкость любознательным. Он, словно одержимый, стремился как можно больше узнать. Был момент, когда я начал волноваться. Пришлось даже немного остудить его пыл, объяснить, что так можно и перегореть, всего хорошего в меру. Он якобы соглашался, но иногда я видел, что из его комнаты льётся слабая полоска света. Понятно – учился читать. Вот в этом он мне напоминал меня. Я тоже украдкой читал книги, когда запрещали. И по себе знал, что такое испытывать такого рода голод: ты не успокоишься, пока не получишь свою порцию.

Но мне нравится в Роме то, что он, если выбирает тему, изучает её досконально, а не поверхностно. Пытается понять с самых истоков. Хорошая черта. Чувствую, скоро придётся нанимать учителей. Единственное, чему он противится, так это прогулкам, говорит, нагулялся уже. Пришлось идти на хитрость, заставлять его больше заниматься спортом. С этим он спорить не стал, мы даже с Глебом вместе разработали под него программу – пусть всё делает как полагается.

Соня всё так же не обращает внимания на задержку. Наверное, она настолько сильно поверила в свою бесплодность, что не допускает даже мысли о беременности. Может, ей раскрыть глаза? Тут же отмёл эту мысль. Нет. Эту новость должен сказать врач, мне может не поверить, разволноваться, а ей вредно. Приняв решение, договорился с Валентиной Семёновной на завтра.

Она доктор медицинских наук, через Глеба вышел на неё. Да и от мамы слышал, что эта женщина – прекрасный специалист. Теперь нужно придумать, как уговорить жену к ней пойти. Может, сказать, что это плановое обследование? Вот чёрт, опять эти тайны! Блин, ей ещё нужно как-то сказать про родителей. Всё никак не соберусь с духом, что-то останавливает. Наверное, страх навредить нашему ребёнку. Ладно, с Валентиной Семёновной посоветуюсь, она знает, что вредно жене и малышу, а что нет.

Тут ещё одна проблема нарисовалась. Хотя как проблема… Неделю назад Макар попытал счастья сбежать от своих любовников: выкрал у них ключи от машины, и уже, как ему казалось, вот она, свобода – влетел в фуру. Сейчас лежит в больнице весь переломанный, прогноз неутешительный, но есть маленькая вероятность, что жить будет. Только сможет ли ходить – под вопросом. А с другой стороны, лежать и заживо гнить – не это ли кармическое воздаяние? Единственное, чего я хочу, чтобы он это осознавал и каждый час своей беспомощности ощущал. Вот о нём я Соне говорить не буду, ей и так хватит новости о том, кто её бывшие «родители». Еле уговорил пока её не беспокоить, но вечно я это втайне держать не смогу.

Утром, как обычно, мы с Ромкой приготовили завтрак и с нетерпением ждали появления солнечной. Мальчик уже освоился на кухне и вовсю мне помогал.

– Потом расскажете, что врач сказал? – начал он деловито.

У нас же с ним тайна, мы почти каждый вечер обсуждаем состояние Сони. Ромка очень волнуется за нее и ребёнка, просто места себе не находит. Видимо, смерть матери во время беременности очень сильно повлияла на него.

– Разумеется, партнёр, – подмигиваю ему. И тут же в лоб спрашиваю: – Что вчера вечером читал?

– Стих учил, говорят, память развивает. Но пока что-то никак не получается. Я же по слогам читаю, плохо ещё выходит.

И так тяжко вздыхает. Нужно его подбодрить, старается ведь парень.