Не провоцируй меня. Часть 2

Не часто мне доводилось бывать в таких заведениях, а если честно, то всего один раз — когда был день рождение у дяди Славы и он отмечал его там, пригласив еще несколько своих сотрудников по работе. Теперь же я буду там со своим парнем.

Парень….

До сих пор как-то не привычно звучит.

Пролежав так еще около часа, я все-таки встала с постели, направившись в ванную.

Стоя перед дверью кабинета Шолохова, Соня несколько раз вздохнула, после чего, приоткрыв ее, зашла внутрь.

— О, Сонечка, — оторвавшись от бумаг, лежавших на столе, Владимир посмотрел на нее. — Ты за деньгами, как я понял. Сейчас, — чуть отодвинувшись, открыл тумбочку. — Держи, — сказал он, положив на стол белый конвертик. — А ты молодец. Знаешь, в следующий раз….

— Следующего раза не будет, — резко перебила его девушка, беря деньги и складывая их в карман.

— Не понял, — мужчина приподнял светлую бровь.

— Мне кажется, вы забыли, что наш договор не долговечен. Свой долг я выплатила.

— Ах, ты об этом, — протянул он, вставая со своего места и обходя стол, подходя ближе к Соне. — Думаешь, ты выплатила все? — сощурив глаза, спросил он.

— Я не думаю, а знаю, — фыркнула Рахмановская. — Простите, но я не дура, и имею понятие о том, сколько вы именно на всем этом зарабатываете, и поверьте, — взглянула на него. — Знаю, что это гораздо больше, чем вы сейчас мне говорите. Так что за год с лишним я искупила достаточно свой долг. Все, — выдохнула она. — До свидания. Хотя, нет. Прощайте! — с этими словами она, обойдя мужчину, направилась к двери, но он внезапно схватил ее за руку.

— Нет уж, милая, — холодно произнес Владимир. — Впереди еще три боя, в которых ты обязана участвовать.

— Уже нет, — Соня дернула рукой, но хватка Шолохова оказалась сильной. — Я вам уже ничего не обязана.

— Ты ошибаешься, милочка, — мужчина дернул ее на себя.

— Знаете, давно мечтала вам это сказать, — почти рыкнула Рахмановская. — Да пошли вы нахер!

— Сучка, — девушка не ожидала удара, поэтому почувствовав, как тяжелая рука мужчины опустилась на щеку, упала. — Знаешь, милая, — Шолохов, обхватив ее за горло, поднял, прижав к стенке. — Ты не с тем связываешься. Я сказал: три боя. Ты будешь в них участвовать. И победишь. А вот тогда уже можешь катиться ко всем чертям.

— Да хренос два, вам! — выплюнула Соня, схватив его за запястье и стараясь вжаться в него пальцами, чтобы тем самым немного ослабить его хватку. Но, к ее сожалению, рука еще сильнее сжалась на горле, причиняя боль. Дышать стало труднее.

— Зря стараешься, куколка, — зловеще улыбнулся Владимир. — Твоих силенок не достаточно для меня. За двадцать лет своей работы, для меня твои жалкие приемчики как укус комара, а вот я сильнее тебя, — в доказательство этому, пальцы еще сильнее впились в шею.

Соня зажмурилась, чувствуя, как глаза начинают слезиться.

— Да, и кстати, — услышала она тихое шипение возле уха. — Думаешь, интернат для инвалидов это хорошее место, чтобы спрятать свою девчонку от меня? Ошибаешься, Сонечка, ошибаешься.

Зеленые глаза девушки резко распахнулись.

— Только попробуй, — хрипло выдала она.

— Если ты не будешь слушаться меня, то мне просто таки придется нанести маленькой Евочке визит. Кстати, как она там? Все так же, да ведь?

— Да пошел ты! — зарычала Соня, прилагая все силы, чтобы убрать руку мужчины, что у нее получилось.

— Надеюсь, мы поняли друг друга, — проговорил Шолохов, подходя к своему столу.

— Ненавижу, — сипло произнесла Рахмановская, кашлянув.

— Обещаю, деточка, — почти ласково протянул Владимир, садясь в свое кресло и притворно мило улыбаясь ей. — После этого наш договор будет действительно окончен.

Стоя перед зеркалом, я придирчиво разглядывала себя. Поскольку мы шли сегодня не в простое заведение, то и соответствовать ему нужно было, конечно. Закусив губу, пригладила невидимые по бокам складки черного трикотажного платья, которое обрисовывало каждый изгиб фигуры. С волосами решила ничего не делать, просто оставив их распущенными. Слегка подкрасилась, не сильно переусердствовав косметикой. Все это довершало черные бархатные туфли и маленькая сумочка.

Смотря на себя в отражении, я сохраняла на лице выражение глубокой невозмутимости, отчего сама себе казалось незнакомкой. В следующую секунду скорчила смешную рожицу, показав самой себе язык.

Раздался звонок в дверь.

Это Миша.

Вздохнув, я пошла открывать.

Стоя посреди зала, Соня с ненавистью смотрела на белый конверт с деньгами.

'Три боя'

Сжав конверт в руке, она бросила его в сторону.

Как же ее все это бесило. Все. Абсолютно. И больше всего, это чувство безысходности. Бессилия.

— Ненавижу! — с жаром воскликнула девушка, схватив белую вазочку со стола и швырнув ее в стену. Туда же полетели кружка и пепельница. — Ненавижу, — задыхаясь, говорила она, пытаясь вымесить свою злобу на крушении посуды и всего того, что попадалось под руку. — Ненавижу, — повторяла Соня.

Послышался еще один звук разбитого стекла.

Смотря на сидящего напротив парня, мне стало как-то немного неловко. Ощущение легкого волнения появилось в животе.