Не-птица (СИ)

— Ладно. Тогда, получается, мы теперь вдвоем?

— Да. Мы вдвоем.

— Здорово. Раздень меня.

— А?

Мне в грудь тяжело вздохнули.

— Я устала и наплакалась. Сил нет, спать хочу. Раздень меня, мой этот… Как там!

Иволга действительно засыпала — не смогла даже договорить, как вырубилась. Я осторожно раздел девушку, расправил постель и залез под одеяло, позволив себе, наконец, расслабиться. Казалось, сейчас придет куча счастливых мыслей, но, едва сомкнулись веки, наступила немая темнота.

***

Проснулся я в гордом одиночестве. Постель ещё хранила на себе тело и запах Иволги, но самой девушки в ней уже не было. С кухни доносился запах чего-то жареного. Ива готовит?!

На кухне я появился через пару минут — успел только натянуть штаны и умыться. Да, действительно — красноволосая стояла у плиты, помешивая деревянной лопаткой жарящуюся картошку.

— Доброе утро, — я сел за стол. — После завтрака пойду в церковь.

— Зачем? — не поняла мелкая.

— Приобщусь к вере. Ты готовишь — чем не апокалиптическое знамение?

— Придурок! — хихикнула Иволга. — Я тут, вообще-то, заботу изображаю, чтоб ты раньше времени не сбежал!

— Хитрый план, понимаю. Налью пока чаю.

Вот теперь мысли пришли, одна цветастее другой. Наполнять чашки пришлось аккуратно — руки почему-то сильно дрожали. Наконец, и еда, и напитки оказались на столе.

— Предупреждаю: я впервые за несколько лет что-то сама приготовила! — призналась Ива, напряженно глядя, как я отправляю в рот первую картофелину.

— Вкуснятина! — тепло улыбнулся я.

Ивушка довольно заулыбалась. Я взял ещё кусочек. Картошка была пересолена.

Глава 16. Невнимательная

Несколько дней мы прожили в эндорфинной изоляции: я ходил на работу, Иволга шастала по своим делам, но на самом деле для мира нас не существовало. Придя домой, я получал мягкий долгий поцелуй, и вечер сразу расцветал сверкающими искрами. Ива постепенно свыкалась с ролью моей девушки, ведь, по сути, для нас почти ничего не поменялось. Она почти перестала курить, да и пить тоже — пиво у нас водилось, но редко и по чуть-чуть, сигареты и вовсе отправились на дно рюкзака. Ива явно обрела покой, и главной проблемой для нее сейчас стал новый статус наших отношений. Так что, впервые за последние месяцы, я вздохнул спокойно. Март постепенно переполз за середину, а мы все не могли прийти в себя после всего произошедшего.

— Как ты объяснишь родителям свой переезд?

Иволга сидела за столом у окна, а я стоял у плиты. Вопрос повис в воздухе, разлетелся сверкающими снежинками и покинул квартиру через форточку.

— Я ещё об этом не думал. У нас всего десять тысяч пока отложено. Чтобы придумать повод и причину, надо сначала иметь возможность.

— Угу, — кивнула девушка. — Мы возьмём с собой много вещей?

— А ты хочешь?

Ивушка помотала головой, бордовые локоны взметнулись в воздух.

— Суетиться с ними… Да и вообще, на поезде много не утащишь, согласись?

— Точно, — я осторожно попробовал кипящий суп. — Думаю, мы с тобой проведем в Новосибирске ещё одно лето. Как раз подкопим деньжат…

— Мы их пытаемся откладывать уже несколько месяцев, — усмехнулась Ива.

— У нас был сложный период, — я решил не заострять внимание на том, что копилку раз за разом опустошала красноволосая.

— Хорошо сказал. Сложный период.

Выключив плиту, я выглянул в окно. Весна в этом году наступила рано: снег, грязный и рыхлый, постепенно проседал под натиском солнечных лучей. Захотелось на улицу, на воздух, скакать из лужи в лужу, радостно впитывая подступающее тепло.

— Пойдём, прогуляемся?

Иволга склонила голову на бок и улыбнулась, сморщив носик.

— Зовешь на свидание?

— Типа того. Прогуляемся, поедим где-нибудь. Я, конечно, приготовил тут, но…

— Но иногда надо себя баловать, — согласилась мелкая, сползая с диванчика. — Согласна!

***

Через полчаса мы уже гуляли вовсю. Я шагал по скользкой, мокрой дорожке, подставляя бледное лицо солнцу, а Ива носилась вокруг, как маленький красно-черный истребитель. Мозг пьянел от радости, и хотелось обнять весь мир, подарить что-нибудь ценное каждому встречному прохожему, ведь рядом и так носилось самое дорогое сокровище!

— Ты такой довольный! — Иволга врезалась в меня и прижалась к груди лицом. — Это весна так на хвойные действует?

— Не, это мне с птицей в ветвях хорошо.

Девушка довольно хихикнула и пошла рядом, обняв за руку.

— Тебе, по-моему, тоже неплохо?

— Не знаю, — пожала плечами Ива. — Мне теперь не страшно. Это — главное!

На душе сразу стало тяжело. Иволга за всё это время ни разу не сказала, что рада новому витку наших отношений. Красноволосая будто бы приняла новые правила игры, без возмущений, но и без особого энтузиазма. И это в то время, как я собирался ехать с ней к чёрту на кулички!

Видимо, вся гамма чувств отразилась на лице, потому что Ива вдруг отпустила мой локоть и перестала подпрыгивать при ходьбе.

— Глеб, я… Ты же понимаешь, что я не могу так быстро?

— Но ведь между нами ничего не изменилось!