Не путай клад с могилой

– Золото и алмазы, – ответил Влад. Лицо его напоминало печеное яблоко. Он взглянул на меня и признался со вздохом: – Какие же мы с тобой козлы!

– Это очень печальный факт, – согласился усатый и поднял рюкзак с земли. Покачал головой, оценив его вес, и деланно нахмурил брови. – Придется разбираться. Составлять протокол, писать на работу и в парторганизацию.

Напарник усатого, хихикая, мелко тряс головой и показывал нам желтые, с гнильцой, зубы. Я с горечью подумал о том, что столько золота так легко досталось таким уродам – абсурд небывалого масштаба.

– А ну пошли в лес! – повел стволом пистолета усатый.

Они повели нас к лесному обрыву, под которым шумела река. Я мысленно просил Ладу проявить ум, хитрость, изворотливость, удачно воспользоваться своим пистолетом, который она подобрала у трупа Курахова, и не допустить торжества несправедливости. Несчастный, я не знал, что профессор потратил на медведя последние два патрона, и пистолет Лады можно было зарядить разве что желудями.

Нас подвели к обрыву, приставили спинами к соснам и связали руки так, что сбежать мы могли только вместе с соснами. Усатый опустил рюкзак, развязал горловину и, просунув руку внутрь, долго ковырялся там. Затем, выудив горсть монет, поднес ладонь к лицу. Зрачки его вспыхнули желтым огнем. Его напарник, ошалев от увиденного, перестал хихикать и схватился за голову.

– Цэ що?.. Цэ що, Микол?.. Да стiльки грошiв менi на все останне життя досить[15]…

– Так и знал, – сказал усатый. Ему уже было нелегко шутить. Он высыпал монеты в сундучок. Заводя себя, багровея прямо на глазах, он произнес: – Пытались похитить национальное достояние незалежной Украины. Знаете, что вам за это полагается? Высшая мера. Расстрел на месте.

Черт его поймет, что это: продолжение дурной шутки или уже не шутка.

Я увидел между деревьев людей. Еще надеясь на что-то, я молил бога, чтобы усатый с напарником не обернулись. Но это оказались их сообщники. Еще двое мужиков привели к нам Ладу и Анну. Руки девушек были связаны то ли полотенцами, то ли обрывками одежды. Одна щека Лады неестественно пылала, похоже, ей успели влепить пощечину. Девушек связали между собой и заставили опуститься на колени спиной друг к другу. В этой лесной глуши не было никого, кто бы мог нам помочь. Наша песенка была спета.

Влад заерзал, задвигал руками, словно пытался перетереть веревку о ствол дерева. У него сдавали нервы.

– Давай договоримся, хлопцы! – хрипло сказал он, и по голосу я понял, что его воля сломлена.

– А на что нам с вами договариваться? – пожал плечами усатый. – Что вы можете нам еще предложить?

– «Опель-Сенатор» хотите? Почти новый, тридцать тысяч пробега!

«Вот сука! – подумал я. – Почему он предлагает мой „Опель“?»

– Это тот, у которого все борта мятые? – усмехнулся усатый. – Да на кой хрен он мне! Я на это золото, – он пнул ногой по мешку, – десять таких «Опелей» себе куплю.

– А баб наших хотите? – с жаром предложил Влад.

Обалдев от такой наглости, я повернул голову и дикими глазами взглянул на Влада. Он поймал мой взгляд и глупо подмигнул, мол, это все игра, это все военная хитрость.

Мужики рассмеялись.

– Дорого же ты своих баб ценишь, – ответил усатый. – Но дело в том, что мы можем их пользовать и без твоего согласия… Ну, что еще предложишь? Все, выдохся?

Влад с отчаянием взглянул на меня. Мне было наплевать на его чувства. Я проклинал себя за то, что ввязался в эту историю и взял с собой Ладу. Рука полыхала огнем, и я был лишен возможности даже поменять положение.

– Один из нас ранен, – сказала Лада, не поднимая головы. – Отпустите хотя бы раненого.

Мы думали друг о друге одновременно.

– Так сейчас вы все будете раненые! – ответил усатый. – Всех, что ли, из-за этого отпускать?

– Тогда батюшку! – крикнула Лада. – Отпустите священника! Какого черта он вам нужен?!

Клянусь, будь я последним мерзавцем, но после такого душераздирающего крика непременно отпустил бы батюшку да еще отсыпал бы ему золота. Усатый лишь нервно сплюнул под ноги и, словно оправдываясь, тоже в повышенном тоне ответил:

– Я уже его раз отпускал! Вызволил из подвала, куда его Олег засадил, и отпустил! Если он священник, то место его в церкви, а не в вашей подозрительной компании!

– Не надо, – тихо произнес батюшка. Его голова безжизненно свисала, как у распятого Иисуса. – Без вас я никуда не пойду.

– Пожалуйста! – Усатый показал рукой на батюшку. – Добровольный отказ.

– Да вы что!! – вдруг заорал Влад, дергаясь, словно ствол сосны обжигал ему спину. – Совсем с ума посходили!! Зачем вам брать такой грех на душу?! Зачем вам пять трупов?! Мы же все славяне!! Мы же братья!!

– Вспомнил! – усмехнулся усатый.

Его хлопцы отозвались натянутым и неестественным смешком. Они уже сами боялись того, что надумал сделать с нами усатый. Тот как будто понял, что нужно объяснить свое намерение.