Не путай клад с могилой

Мой совет, конечно, был что мертвому припарки. Батюшка, не переставая бормотать молитвы, забился в угол, ближе к окну, и отгородился креслом.

Мы с Ладой вышли. Батарейки в фонарике доживали свой век, и скудный свет с трудом добирался до противоположного конца коридора.

– Никого, – шепнула Лада и сильнее прижалась ко мне. – Пойдем вниз?

Любопытство в ней не без труда побороло страх, но девушка даже слегка подтолкнула меня вперед. Я взял фонарик в левую руку, на всякий случай готовя к работе правый кулак. Медленно, шаг за шагом, мы спускались по лестнице в зал. Самое интересное заключалось в том, что отец Агап, насколько я его знал, не был трусом и не уподоблялся обезумевшим на почве религиозного фанатизма бабкам, которым сатана видится в каждом подвыпившем мужике, кошке, гуляющей по ночам, или чужой козе, забредшей в огород. Истерика, разыгравшаяся у меня в кабинете, была настолько несвойственна батюшке, что я даже приблизительно не мог предположить, какой кошмар с ним приключился, и невольно начинал содрогаться от дурного и неясного предчувствия.

Ладе было проще. Наверняка она размышляла, как любой нормальный человек: мало ли какая ерунда может привидеться набожному человеку? И в этом отношении незнание батюшкиного характера делало ее смелой. Эта ее нестойкая, как мыльный пузырь или радуга, смелость передавалась мне, и в итоге мы оба представляли собой двух отважных бойцов невидимого атеистического фронта.

Шутки шутками, но на фоне всего произошедшего в моем доме батюшкин внезапный страх в третьем часу ночи должен был иметь весьма серьезные основания. Поэтому, когда мы спустились вниз и, уловив прохладный влажный сквозняк, увидели, как колышется тюль перед разбитой стеклянной стеной, я понял, что батюшку испугал не белый силикатный кирпич, влетевший в зал кафе из ночной мглы. Батюшка увидел и до смерти испугался того, кто этот кирпич кинул.

– Хулиганы, – голосом, каким говорят о какой-нибудь ерунде, сказала Лада, поднимая с пола засыпанный хрустящими осколками кирпич и подавая его мне. – Возьми. Найдешь хозяина и положишь ему на голову… Чего ты еще высматриваешь? Нет здесь никого. Двери заперты, а через пробоину даже сатана не пролез бы, обязательно зацепился бы копытами и рогами за острые края. А вообще, – она зевнула, – здесь у тебя не соскучишься. И народец…

Я молниеносным движением закрыл ей рот ладонью, и Лада едва не уронила кирпич мне на ногу. Со второго этажа донесся приглушенный женский крик. Застыв, как две скульптуры, мы несколько секунд вслушивались в ночную тишину.

– По-моему, это попик голосил, – прошептала Лада, когда я освободил ей рот.

– А мне показалось, Марина…

Я устремился к лестнице, Лада – за мной. Мы так грохотали, словно по гостинице в поисках пищи носилось стадо голодных слонов. В коридоре никого не было, из-за запертых дверей не доносилось ни звука.

Лада открыла ключом мой кабинет. Я толкнул дверь и посветил фонариком.

– Батюшка, вы живы? – спросил я, и от ответной тишины холодок тонким ручьем потек между лопаток. – А-у, отец Агап!

– Это вы, Кирилл Андреевич? – наконец с опаской отозвался священник.

Я присел, покрутил головой по сторонам, освещая все углы, но батюшку не увидел.

– Где же вы, черт вас подери?! То молчите, то прячетесь.

– Здесь я, за аквариумом, вымаливаю у господа нашего прощение за грехи наши.

Только теперь я увидел темную лохматую голову, медленно поднимающуюся над стеклянным кубом.

– Вы слышали крик? – спросил я.

– Крик? – с равнодушием уставшего нервнобольного переспросил батюшка. – Видите ли, я так вдохновенно читал молитвы, что мог не услышать…

– Он чокнулся, – со знанием дела сказала Лада.

– Марина! – выкрикнул я, круто повернулся и выбежал из кабинета.

Дверь номера девушки была заперта. Я постучал сначала тихо, потом громче, потом несколько раз двинул по двери ногой.

– Спать при таком грохоте человек не может, – сказала мудрая Лада. – Надо выламывать.

– Держи фонарь! – крикнул я ей и подскочил к номеру профессора. – Курахов!! – крикнул я, занеся кулак, и уже был готов грохнуть по двери, как отчетливо услышал профессорский голос:

– Что вы кричите? Я не глухой.

– Марина не открывает! Вы слышали ее крик?

– Да, как будто кричал кто-то, – раздалось из-за двери.

– Да отоприте же! Что мы с вами через дверь разговариваем?

– А вы один?

Я машинально глянул на Ладу, будто хотел убедиться, что она стоит со мной рядом.

– Послушайте, – теряя терпение, произнес я. – Какая вам разница, один я или нет? Хотел бы ошибиться, но мне кажется, что с вашей падчерицей что-то случилось.

– Сейчас, сейчас! – словно делая одолжение, прогундосил Курахов. – Что-то с замком случилось…

Он явно тянул время. Замок в его номере был элементарным и безотказным. Профессор чего-то опасался.

– Ну, что там у вас?! – крикнул я и, не сдержавшись, все же стукнул по двери ногой.

– Скажите, господин директор, а что там стряслось с батюшкой? Почему он так громко кричал?

Я повернулся лицом к Ладе. От возмущения мне не хватало слов.

– Ему приснился плохой сон! – за меня ответила Лада. – Вы что, боитесь нам открыть?