Не пытайтесь это повторить

Он кивнул девушке, та просияла. Встала из-за столика и, слегка пошатываясь, направилась к нам. Когда она села за наш столик, я уловила исходящий от нее крепкий водочный дух. Девица была пьяна, как калифорнийский золотоискатель, нашедший жилу. Вот только кто ее так напоил, шестнадцатилетнюю-то? Меня ведь густыми тональными кремами и черной тушью да подводкой не обманешь, я реальный биологический возраст сразу чую.

– Благословенны, ик, будьте, – сказала девушка. – Меня зовут Стеффи.

– Это Степанида, что ли? – попыталась я вернуть девушку на землю.

Та пьяно погрозила пальчиком:

– Всякие умертвия… будут еще тут! Степанидой меня назвали предки, а настоящие друзья зовут Стеффи.

– Я твой настоящий друг, не сомневайся, – заверил девушку Аларих. – Я никому не позволю называть тебя Степанидой.

– Спасибо, ик! А как тебя зовут?

– Аларих.

– Ух ты, какое имя-а-а! И ты настоящий вампир?

– Настоящий.

– А чем докажешь?

– А подставь шейку.

Стеффи захихикала.

– Такое уже было. Ко мне один приклеился, тоже назывался вампиром, набивался в шею куснуть, а потом оказалось, что он просто придурок.

– Я не придурок, я вампир, – оскалился Аларих.

На мгновение в «Сундуке» стало тихо, и даже Степанида, похоже, слегка протрезвела.

Миг прошел, и шум возобновился с удвоенной силой. А Стеффи сказала Алариху:

– Закажи мне что-нибудь выпить, а?

– Не многовато ли тебе? – подала голос я.

Стеффи глянула на меня так, словно впервые увидела.

– Слушай, умертвие, – прошипела она, – это кафе для вампиров и их поклонников. Тебе здесь делать нечего.

– Я сама знаю, что и где мне делать. Уходи.

– Нет, Тийя, – подал голос Аларих, жадно вдыхавший запах Стеффи. – Это ты уходи. А мы еще посидим.

– Вот что, – сказала я Алариху. – Если ты намереваешься ее выпить, приготовься к тому, что ее родители тебя развоплотят. Если до этого оккультная милиция не вобьет тебе осиновый кол в грудь. В нашем городе вампиры не охотятся на людей и животных.

– Черт, – процедил вампир. – Тогда я не понимаю…

– Я – Доброволец, – пьяно улыбаясь во весь рот, сказала Степанида. – Доброволец, понятно?!

У меня опустились руки. Некоторое время назад группа вампиропоклонников обратилась к мэру Щедрого с просьбой разрешить вампирам частичное употребление людей в пищу. Вампиропоклонники были настойчивы, и мэр согласился. Так был создан отряд Добровольцев – тех смертных, что хотели отдать свою кровь и жизнь вампирам. Их регистрировали в специальной картотеке и выдавали Знак.

– Хорошо, – кивнула я Степаниде. – Покажи свой Знак.

Девушка расстегнула две верхние пуговички на блузке. В открывшийся просвет сунула пальцы и, покопавшись, вытянула на цепочке круглый металлический медальон. На медальоне были выгравированы ее имя, фамилия и дата рождения. А также факсимиле, подтверждающее готовность отдать свою жизнь вампиру.

– Довольна? – усмехнулась Стеффи.

– Довольна. А твои родители об этом знают?

– Да кто ты такая, чтобы задавать мне вопросы?! – взвилась Стеффи. – Блюститель нравственности?

– Я знаю, что такое смерть. И я не хочу, чтобы ты так рано ее встретила.

– Тийя, – подал голос слегка опешивший, но все еще голодный Аларих, – ты можешь не волноваться. Я не буду выпивать Стеффи до конца. Только чуть-чуть. Обещаю. Ты даже можешь понаблюдать за этим и остановить меня, если что.

Только этого мне не хватало.

Но выхода не было.

– Хорошо, – сказала я мрачно. – Только не здесь.

– В парке, – кивнула Стеффи. – Так даже романтичнее.

Мы расплатились и вышли из кафе. Уже темнело, но я с чувством выполняемого долга поволоклась за Аларихом и Степанидкой, этой дурочкой, которая думала, что вампиры – это единственное счастье в жизни.

Кафе «Сундук мертвеца» примыкало к Новоспасскому парку, и не прошло и получаса, как мы оказались среди столетних лип и рябин. Посетителей в парке почти не было, скамейки пустовали.

– Само Небо помогает нам! – воодушевленно заметил Аларих. – Видите, какая прекрасная обстановка!

– Аларих, если ты только посмеешь нарушить свое слово…

– Тийя, успокойся.

Мы втроем подошли к скамейке под раскидистой елкой. Аромат хвои чем-то напомнил мне запах кладбища. Настроеньице, м-да…

Аларих сел на лавку и посадил к себе на колени Степанидку. Мило улыбнулся ей. Девчонка обвила руками его шею.

– Какой ты милый, – сказала она.

Я стояла, оставаясь в роли наблюдателя. Вампир и его жертва миловались как настоящие влюбленные. Видела бы это Эстрелья!

– Пора, крошка, – громко прошептал Аларих.

Она страстно изогнулась в его объятиях:

– Укуси меня, милый, укуси!

Аларих бросил на меня быстрый взгляд и аккуратно вонзил заострившиеся клыки в шею Степаниды. Та томно вскрикнула и замерла. Послышались сосущие и чавкающие звуки. Омерзительно!

Прошло минуты две. Сколько времени нужно вампиру, чтобы насытиться? А вдруг эта дурочка уже мертва?

– Аларих, – сказала я грозно, – прекращай.

Громкое сопение было мне ответом.

Я решила, что пора вмешиваться.

Я стиснула плечи Степаниды.

– Опомнись, девочка! – сказала я. – Убирайся! Хватит!

Аларих оторвался от шеи своей жертвы. Глаза его горели. Он криво усмехнулся и столкнул с колен Стеффи.

– Я сыт, мерси, – высокомерно сказал он.