(не) Рабыня для двоих (СИ)

Теодор чуть было не кинулся вперед, но мужчина предостерегающе зашикал и приставил лезвие прямо к нежной коже девушки.

— Не торопись, красавчик, — сказал он злобно ухмыляясь. — Ты ведь не хочешь, чтобы она пострадала?

— Не трогай ее, — выдавил Тео.

— А ты попроси хорошенько, может быть, я и послушаю…

Теодор озадаченно и одновременно с очевидным вызовом вскинул бровь.

— Встань-ка на колени, — пояснил бледнолицый. — Всегда мечтал увидеть Вассетов на коленях.

Тео так сжал челюсти, что они захрустели. А костяшки пальцев, согнутых в кулак, казалось вот-вот треснут от напряжения. Никто из Вассетов еще никогда не становился на колени! Видя его внутреннюю борьбу, мужчина решил подтолкнуть своего противника. Он ядовито захихикал, и наслаждаясь моментом, медленно провел краем клинка у основания шеи своей пленницы. Красная струйка тут же устремилась вниз.

Элла сморщилась, но не от боли. Точнее от боли, но вызванной вовсе не этим порезом. Внутри у девушки все сжалось оттого, что она снова беспомощна и смотрит на то, как мертвенно бледнеет прекрасное лицо Теодора. Потому что Эллания чувствовала ту же самую агонию, что сейчас творилась в его душе.

Мужчина бросил на нее исполненный горечью взгляд, после чего сжал губы в тонкую линию и безропотно опустился вниз…

Его враг захохотал. Он трясся как безумный, глядя на поверженного Теодора и ликовал от ощущения своей победы. Но ему было мало этого унижения, он хотел лично втоптать в грязь любого, кто принадлежал к древнему роду Вассетов. Поэтому он придвинул девушку к себе еще ближе и, продолжая неотрывно глядеть на обреченного соперника, провел языком по ее щеке.

Элла вздрогнула от омерзения и попыталась отклониться, за что получила весьма неприятную встряску. Тео скрипнул зубами, отчаянно борясь с желанием броситься вперед и разорвать того голыми руками.

— Что ж, сыночек Аракса, — проворковал бледнолицый, вдоволь насладившись так трудно дававшимся смирением своего противника. — Предлагаю сделку… — не убирая из руки меч, он ловко выхватил свободными пальцами небольшой кинжал, торчащий у него за поясом, и откинул в сторону Теодора. — Твоя жизнь — за ее…

Глава 41. Ключ к сердцу

Теодор проследил за падением кинжала. Шлепнувшись, оружие раскидало в стороны горячий песок, тот же песок, что обжигал колени павшего мужчины, в одночасье лишившегося всякой надежды. Он выглядел опустошенным, потерянным и совершенно несчастным. Не осталось и следа присущей ему горделивой стати, его фигура сгорбилась, а взгляд потускнел.

— Ты обещаешь отпустить ее? — поинтересовался воин сдавленно. — И не причинить боли?

— За возможность доставить твою голову Феанору, я бы пообещал даже отвести ее лично во дворец, живую и невредимую, — хмыкнул мужчина с бледным лицом. — Но, думаю, все-таки, это будет немного лишним.

Тео шутку не оценил, метнув на противника жесткий взгляд красивых карих глаз. Тот театрально поклонился и пафосно поклялся оставить Элланию в покое.

Девушка вздрогнула, видя, как рука Теодора потянулась к кинжалу. Из горла ее вырвалось жалобное: «Нееееет!» Но хватка на шее стала сильнее, заглушая ее голос. Она отчаянно схватилась за шершавую и слегка горячую ткань на пальцах, сжимавших ее шею, пытаясь разжать их, но эти попытки были пресечены очередной жесткой встряской.

— Не бойся, — тихо прошептал Тео, выдавив слабую улыбку.

Эллания теряла возможность дышать. И это было вовсе не связано со сдавливающим кольцом по-настоящему жестоких рук. Нет, она судорожно хватала воздух, оттого что понимала, что еще секунда и ее мир рухнет. Рухнет навсегда. Потому что как она сможет существовать, если будет знать, что за эту возможность он заплатил своей жизнью?

— Не бойся, — повторил Теодор. — Потому, что я не боюсь.

Он посмотрел на нее, но в его взгляде не было жалости к себе или паники от осознания того, что его ожидает.

— До тебя я словно и не жил вовсе… Просто существовал… без эмоций, без тепла, без души… — он решительно сжал кинжал. — Спасибо, за то, что ты вновь подарила мне возможность чувствовать. Спасибо за то, что ты снова научила меня…

— Хватит уже, красавчик, — злобно оборвал его бледнолицый. — Я начинаю терять терпение!

Он снова слегка встряхнул Элланию, как бы демонстрируя свою безусловную власть, и нетерпеливо поднес к ней хищно поблескивающий меч.

— Твои признания сейчас никому не нужны. Сделай, что должен, и спаси уже свою милашку, пока я не подарил ей такой же шрам, которым наградил меня когда-то твой отец!

Стало ясно отчего он ненавидел Вассетов. И эта ненависть сочилась из него, словно яд.

— Ты самая добрая, самая смелая, самая удивительная женщина из всех, кого я когда-либо знал. Поэтому ничего не бойся, — мужественно повторил Теодор, глядя ей в глаза, и поднес клинок к своему горлу…

И в эту секунду, Элла вспомнила кое-что очень важное. Ведь она обещала себе, что больше никогда не будет ничей невольницей. Элла вспомнила, что у нее есть все для того, чтобы выполнить это обещание. Одни путы она уже сломала, чем эти перчатки отличались от них?!