(Не)рабыня для Шейха ада

– Заброшенные покои Хатун, – с тоской в голосе произнесла кальфе.

Я прошла вглубь комнаты. Мебель, коей было немного, покоилась под слоем пыли. Старая кованая кровать между прутьев вся была увита паутиной и напоминала атрибут из фильмов ужасов. На полу ни ковров, ни дорожек. Да и из мебели маленький столик на железной подставке да рядом с ним пуфик, а в дальнем углу красовался большой резной сундук. Но что мне понравилось, так это то, что в комнате было окно. Хоть в проеме и виднелась решетка, которой закрывались все окна, но яркому солнцу она не помеха. Правда в этом я смогу убедиться только завтра, потому что сейчас из крошечных дырочек правильной ромбовидной формы проникал закатный розово-красный свет.

Я резко развернулась к женщинам.

– Ну, что ж, кальфа Хадия, пусть будет по-твоему, – я вздернула подбородок, но лишь потому, что здесь присутствовали посторонние, и мне казалось, что уж на глазах у них она не нарушит данное Шейху слово не донимать меня. – Раз теперь это моя комната и вы мне не предоставили права выбора…

Я поглубже вздохнула и постаралась не смотреть в эти глаза, что от негодования стремительно чернели. Возможно, я и дерзко разговариваю с ней, но теперь-то я не дам себя в обиду и постараюсь разобраться, что происходило между Хельгой и Шейхом, почему так разнится его отношение к ней, то есть ко мне. Тьфу, нужно воспринимать себя как единое целое, а то так снова запутаюсь.

– Хочу спать в чистой комнате, поэтому пришлите мне еще девушек, которые смогли бы помочь убрать эту комнату.

Вот это я сказала, как отрезала. Пожала своему мужеству руку. Хадия молчала, а я чувствовала кожей, как она прожигает во мне дыру.

– Сейчас пришлю, – проскрежетал ее голос, и мои нервы натянулись, как тонкие струны, готовые порваться в любую секунду.

– Ну, вот и славненько, – не унималась я.

Глянула на Халифу, та стояла и смотрела на меня, открыв рот.

«Все, я поняла, поняла, что переборщила», – брошенный мной на нее взгляд обозначал именно это, но слова Шейха о том, что я теперь под его защитой, меня подстегивали.

А может, все-таки полегче на поворотах? Вдруг эта мимолетная страсть, что возникла между нами, не так уж и долговечна? Я прикусила язычок и села на край пыльного матраса.

Хадия вышла и, не сказав ни слова и не оборачиваясь, удалилась по коридору. Халифа подошла ко мне вплотную, чтобы нас не смогли услышать, и наклонилась к моему уху.

– Ты с ней поосторожнее, она на хорошем счету у шейх-вайлидэ, – она отстранилась от меня, потому что в комнате началось движение.

Пришли еще две служанки, неся в руках чаши с водой.

«Вот же сучка, – подумала про я себя, – ведь знает, что им не управиться за короткое время, и мне придется им помогать».

Но в грязи спать не хотелось, и для начала уборкой мы занялись в районе кровати, так как остальную часть спальни можно оставить и на завтра.

Я распаковала свои пожитки и, разложив их на столике, с которого предварительно была стерта пыль, выбрала тунику из плотной ткани, что закрывала наглухо все тело до подбородка, и из такой же ткани шаровары. Халифа, вновь бросив на меня беглый взгляд, вздернула брови кверху. Я не стала вдаваться в разъяснения, да и вряд ли бы она их поняла и поверила, что ходить раздетой как-то не было заложено во мне воспитанием.

Сердце болезненно сжалось. Интересно, что там происходит сейчас дома, похоронили меня или кремировали? В горле застрял комок, как представила, что мама осталась одна. Глаза жгуче защипало. Я схватила тряпку, повернулась спиной к кальфе и принялась оттирать от пыли сундук, при этом глотая горькие слезы.

Я ошиблась. К тому моменту, как были зажжены свечи, комната уже была вычищена до блеска. Служанки, забрав все принадлежности для уборки и поклонившись, вышли за дверь. Со мной осталась только Халифа.

Посмотрев на женщину, я улыбнулась усталой улыбкой и рухнула на кровать. На ней постели пока не было, но моих сил просто не оставалось на эти мелочи.

– Я прикажу принести тебе постель и еды. Сегодня ты и так умаялась, думаю, Шейху не потребуются твои услуги, – проговорила кальфе, стоя уже возле двери.

Сердце пропустило удар. Нет, этого мой организм точно не выдержит. Мне нужно отдохнуть. Я молча кивнула и, перевернувшись на бок, прикрыла глаза. Дверь тихо скрипнула, и в комнате воцарилась желанная тишина.

Перевернувшись на спину, я раскидала руки по сторонам. И предалась, наконец, размышлениям о произошедшем. Вспомнились картинки из прошлой жизни Хельги. Значит, девочка была влюблена в сатира. Того самого, что так искусно владеет языком. Лишь от одного воспоминания по телу пробежала волна возбуждения, прокатившись под кожей тонкой паутинкой, которая собралась в пульсирующий узел между ног. Хотелось откинуть эти мысли. Я поменяла позу, продолжая размышлять. Вот только трудновато сосредоточиться, когда столь явно ощущаешь на себе ласки этого сатира.

В дверь тихо поскреблись, и в приоткрывшуюся щель просунулась голова чернокожей девушки.