Не рассказывай

— Думаю. У Дениса работа сложная, нервная. Он бесится, что я постоянно вижу Андрея, а тот как назло всё время где-то в офисе у нас торчит. Я тоже ревную Дениса к одной девушке с работы. Иногда мне кажется, нам проще расстаться, чем мотать друг другу нервы.

— Что же не расстаетесь?

— Я как полная дура втрескалась в него, — смеюсь, качая головой. — А он, судя по всему, в меня.

— Так в чем тогда проблема?

— В том, что мне приходится из-за него изменить всю свою жизнь.

Неделя пролетает быстро. Я много работаю, вечера провожу в спортзале. В воскресенье встречаюсь с подругами, как в старые добрые времена. В последние месяцы не получалось, потому что мы с Денисом всегда много планировали на редкие выходные.

Всё тихо, мирно, спокойно. Ровно до четверга. Когда мы ругаемся с Денисом в пух и прах по телефону.

У нас в фирме корпоратив по случаю заключения нового важного договора. Приезжают партнеры из столицы, клиенты. Богдан снял огромный загородный ресторан, чтобы произвести впечатление. Я, как руководитель направления, не могла не присутствовать. Да и вообще с какой мне стати отказываться? Денис же злился, что там будет Андрей.

Титов, разумеется, там был. Но мы не общались.

В какой-то момент я поймала себя на том, что стою на улице, кутаюсь в плед и пытаюсь донести до бойца, что корпоративы в нашей фирме приличные. Никто не напивается и друг с другом не спит. И что Титов за весь вечер ни разу даже не подошел ко мне. Что он нормальный адекватный человек.

— Ты так сильно психуешь, может, потому что тебе самому есть что скрывать? — срываюсь я, наконец, и кладу трубку.

Гончаров перезванивает, но я не отвечаю. Вообще вырубаю сотовый и иду в ресторан. Пздц, детский сад какой-то.

Дальше происходит вообще какой-то кошмар, утром мне звонит Кира и требует не выносить Денису мозг. Она, как друг, что-то заметила и решила вмешаться. Ее наглость и уверенный тон приводят меня в бешенство! Я блокирую ее номер и еду в спортзал.

Меня трясет от ярости и негодования!

Поздно вечером мы с Наташей пропускаем по стакану безалкогольного пива. У нас есть одно секретное место — скромный спорт-бар, где продают прекрасное пиво и делают потрясающие бургеры. При этом туда можно прийти без косметики и чуть ли не в трениках. Мы долго обсуждаем наши проблемы, я немного остываю, признаваясь подруге и самой себе, что понятия не имею, куда катится моя жизнь.

Возвращаюсь домой, когда уже темно. Мест у подъезда нет, поэтому я паркую машину фиг пойми где. Иду к подъезду и снова злюсь. Уже неделю я перманентно злюсь! На Дениса, его претензии и несправедливые обвинения. На то, что его нет рядом. Что мне одиноко и немного страшно идти вот так поздно одной, но я из принципа ему не звоню и звонить не собираюсь.

Чтобы не выносить мозг, мать его.

Мысли в моей голове такие громкие, что когда слышу довольно близко от себя чужие шаги, сердце от неожиданности удар пропускает. После истории Марии Юрьевны, я собственной тени бояться начала. Раньше не задумывалась, что вот так на улице кто-то напасть может. Мне казалось, бандиты где-то там, далеко. В книгах и фильмах. Сводках новостей, в которых упоминают незнакомые фамилии. Но не со мной, конечно же, нет. Тем не менее мнительный Денис, который требует отчетов, и история его отца не могут не влиять на меня.

Глупости. Я просто накрутила саму себя. У меня очень приличный район, здесь преступления не совершаются. Но шаг ускоряю, прижимая к груди сумочку.

— Эй, девушка! Девушка, подождите! — слышу позади себя незнакомый насмешливый голос, и следом взрыв пьяного хохота.

На улице больше никого нет. Мы засиделись с Наташей до часа ночи.

До моего подъезда метров сто пятьдесят-двести. Вот он, несколько минут быстрым шагом и я в безопасности.

В этот момент голоса становятся громче. Компания мужчин приближаются. Я всё еще не верю, что это происходит, но меня хватают за руку и рывком разворачивают. Голос куда-то пропадает, я пытаюсь вскрикнуть, но лишь совершаю громкий вдох-выдох.

— Да подожди ты, куда спешишь, красавица! Мы спросить хотели, времени сколько.

— Я не знакомлюсь. Дайте пройти, — шепчу испуганно. — Меня муж ждет дома, он в полиции работает.

— О, какая грубая. А время так и не сказала, жалко, что ли?

Один выхватывает у меня телефон из рук, отчего я впадаю в панику. Другой дергает за сумку, ремешок рвется, больно обжигая плечо. На мои глаза слезы наворачиваются от несправедливости. Руки дрожат.

— Телефон отдайте, я кричать буду. Перестаньте немедленно.

— Попробуй только. Фух, дерзкая! — смеется самый борзый. Они все молоды, плохо одеты. Ощущение, что выпили и заскучали.

Меня хватают со спины. Я чувствую руку, которая протискивается под пальто. Вторая зажимает рот. Я пытаюсь сопротивляться, но смех позади лишь громче становится. Сердце колотится в висках. Кажется, еще немного, и оно разорвется. Двадцать восемь лет я ничего не боялась, и со мной всё было в порядке. Накликала беду?

— Эй! Ксюша? — вдруг слышу знакомый голос и замираю. Война облегчения прокатывается по телу. — Отпустите ее! Блть, я полицию сейчас вызову!