Не рассказывай

— Блин, Денис. Я просто не понимаю! Ты сказал, что я тебе понравилась, что фотографии мои смотрел, что встретиться еще раз планировал. Как ты себе это представлял после того, как полез к моей подруге? Или в тот момент я ушла на задний план и уже не была так важна?

— Не е*и мне мозг, а? — злится он. — Я сказал всё, что мог сказать по этой теме. Ступил, бывает.

— Да, бывает, я помню.

— Блть, — он трет лоб.

— Надо бы об этом Григорию рассказать, чтобы вам обоим по жопе дал.

— Расскажи. Хочешь, я расскажу? Только чтобы ты успокоилась. Мне похрену, что будет. Надо закончить этот тупой разговор.

— Давай закончим.

Он заводит машину, «Камри» трогается с места. Некоторое время в салоне тишина, даже музыку никто не включает. Меня вообще звуки раздражают, любые. Я умом понимаю, что выношу ему мозг, но не могу остановиться. Наши отношения были запретные, может, неправильные, но всегда какие-то особенные. Строящиеся вопреки. Похожие на смелый эксперимент, который превзошел любые ожидания. А сейчас они словно обесценились.

— Больше не повторится, — повторяет Денис. — Ксюша, честное слово. Больше, блть, не повторится.

— Какой-то долбанный замкнутый круг, который мы никак не можем разорвать. Просто постарайся меня понять, пожалуйста. Представь, что после той ночи я бы чуть не переспала, например, с Ренатом. Зная, что вы дружите. Точно так же с ним бы пообжималась, как ты с Алёнкой. А потом как ни в чем не бывало опять написала тебе.

Его глаза потухают. Денис смотрит вперед. Серьезный, мрачный.

Некоторое время мы молчим. Наконец, приближаемся к моему подъезду.

— Я… — начинаю говорить, потом замолкаю. Голос звучит жалко, жалобно. Мне горько, что из-за Алёны мы снова испортили друг другу настроение. Или из-за меня? Но я не представляю, как поступить в этой ситуации мудро. Я вновь начинаю: — Не хочу ссориться. У меня сил нет больше. Мне надо это всё переварить. Я просто не ожидала.

— Сюрприз, Ксюша, — чеканит он слова.

— Спасибо.

— Про моих друзей… ты ведь пошутила? Я не знаю… всякое в жизни случается, но ты ведь не собираешься мне как-то мстить подобным образом типа зуб за зуб, око за око? — в его голосе слышится сталь.

Мне становится смешно. Вот о чем он переживает.

— Денис, ты что, — не сдерживаю нервный смешок, — конечно, нет. Всё это время у меня был только ты. Сначала в постели, потом и в мыслях. Я бы никогда тебя не скомпроментировала подобным образом. Тем более с твоими друзьями.

— Хорошо.

«Камри» останавливается около подъезда. Гончаров даже не пытается припарковаться.

— Малышка, — прерывает он молчание. — Что-то у нас не получается, да? И так крутим и эдак. Но никак. Кругом тупики.

Я молчу. Мне становится страшно. Я бы хотела сказать… предложить что-то, но у меня снова како-то ступор, блок. Я впадаю в панику и замыкаюсь в себе.

— Но мы ведь еще попытаемся? — продолжает Денис.

— Что? — спохватываюсь я.

— Попытаемся? Пожалуйста, — он берет меня за руку.

У него большая теплая ладонь. За нее очень хорошо держаться. Это лучшее, что случилось со мной за две недели.

— Ты хочешь? — спрашиваю.

— Да. А ты?

— Я… Ты мне дорог, Денис. Очень.

— Мне было важно это услышать. Я поеду домой, посплю, поем. Остыну. Завтра позвоню.

— Хорошо. Не делай глупостей только.

— Ты тоже.

Мы сидим некоторое время в машине. Молчим. Пока позади не подпирает чья-то бэха. Тогда я нехотя забираю ладонь, выхожу на улицу и иду в подъезд.

Чувствую смятение.

Мальчишка. Сопляк. Она, наверное, ему сиськи показала, как я тогда. Ему голову и сорвало, разум поплыл. Кто первый остановился — уж и неважно, наверное. Хочется верить, что он. Но легче от этого не становится. Я ведь и правда позволила себе поверить, что он влюбился в меня с первого взгляда.

Следующим утром я не успеваю зайти в свой кабинет, как к нам залетает секретарь Богдана:

— Срочно к боссу, — выпаливает она и смотрит на меня. Не на Аркадия.

— Доброе утро. Полдевятого, вы там все ополоумели? Принеси мне кофе, потом приду, — отшучиваюсь.

— Ксения Игоревна, вы лучше поспешите. И заявление на увольнение прихватите с собой.

— В каком плане? — я оборачиваюсь.

— Андрея Титова избили. Кажется, ваш парень постарался. Богдан в бешенстве, — приподнимает она брови и выходит из кабинета.

Я растерянно смотрю на Аркадия. Тот пожимает плечами.

Тогда я срываюсь с места и спешу в кабинет к начальнику.

Глава 45

Секретари Богдана те еще гадюки. Он любит окружать себя стервами и периодически щелкать их по носу, как бы ставя на место. Хобби у человека. У Титова тоже такое есть — относиться к помощницам покровительственно и назидательно. Наверное, таким образом проявляется снобизм у успешных мужчин, что в общем-то черта отрицательная. С одной стороны. Если же начистоту, то сложно им не заболеть к тридцати годам.

Я прохожу быстрым шагом мимо столов девушек, чувствуя на себе пристальные любопытные взгляды. Держу спину прямо, на лице никаких эмоций.

В этом между нами разница — я не жду, когда их жизнь полетит под откос. Не живу сплетнями. Мне вообще до них нет никакого дела.

— Богдан? — заглядываю в кабинет без стука.