Не расстанусь с Ван Гогом

Надя спорить не стала. Посмотрела на часы и удивилась: до конца рабочего дня оставалось чуть больше часа – время пролетело незаметно. Удивительным было и другое: Холмогоров ни разу не заглянул в кабинет, хотя бы для того, чтобы узнать, как она осваивается. Но, с другой стороны, Саша ведь тоже работает.

Глава 9

Отдав Нате чистые листы с подписью бывшей жены и ксерокопию паспорта, Александр поехал на студию. Не сразу, конечно, потому что нотариус сняла копии с ксерокопий и отдала Саше принесенное им, чтобы тот сообщил Наде, будто напутал и документы в бухгалтерии не нужны. Вернуться было необходимо как можно раньше: Надежда не должна заметить его долгое отсутствие. Поэтому он спешил. Но потом подумал, что лучшего времени забрать Ван Гога у него не будет. Вдруг бывшая жена обнаружит пропажу второго комплекта ключей или же отдаст картину кому-нибудь на хранение? Хотя кому она может отдать? Разве что Павлу. Но все равно – как потом ее вытаскивать?

Холмогоров развернулся и поспешил к Надиному дому. Вошел в подъезд, вызвал лифт, никого не встретив, и это вселяло если не уверенность, то хотя бы надежду, что все произойдет так, как им запланировано. Он действовал расчетливо и хладнокровно. И когда ехал в лифте, был абсолютно спокоен. Однако подойдя к двери квартиры, почувствовал, что сердце бьется тревожно и гулко, словно ему не хватает места в грудной клетке.

Замок открылся легко и почти бесшумно. Холмогоров вошел внутрь и прислушался на всякий случай. В квартире было тихо, лишь за окнами дрожал от напряжения неяркий зимний свет. Саша скинул ботинки, прошел в гостиную, остановился перед картиной и посмотрел на тяжелые лица уставших от работы крестьян. Они поглощали картошку с таким напряженным удовольствием, будто весь день мечтали об этом, будто главной целью их жизни было добраться до старого стола, опуститься за него в строго определенном порядке и совершить таинственный ритуал сдирания с картофелин кожуры.

Саша снял картину со стены, вынул ее из рамы и только сейчас понял: надо было подготовиться к мероприятию получше. Размер полотна с подрамником был достаточно большим. Во что его упаковать? Нет, можно, конечно, найти подходящий мешок, но Александр об этом заранее не подумал. И как теперь быть? Вынуть гвоздики, которыми холст крепится к подрамнику? На такую работу уйдет немало времени. Вырезать холст, как показывают кражи картин в фильмах? Но тогда любому сразу станет понятно, что картина украдена. А уж Багрову тем более.

Холмогоров оглядел гостиную, надеясь найти, во что можно завернуть картину. Кроме штор на окнах, ничего достойного не было. Он прошел в спальню, посмотрел на аккуратно застеленную кровать и удивился, потому что сам дома в Москве делал это крайне редко. Утром поднимался, умывался, брился, завтракал и уезжал. Вечером возвращался и видел свою постель готовой к тому, чтобы прыгнуть под одеяло прямо с порога.

Александр шагнул к кровати, наклонился и вдруг вспомнил, как они Надей ласкали друг друга на ней, как беседовали ночью о будущем. И ему стало тошно от пролетевших мимо воспоминаний. Саша сдернул одеяло. Подушка скатилась на пол, за ней плюхнулась на прикроватный коврик книга. Холмогоров наклонился и поднял ее, посмотрел название: Сомерсет Моэм, «Луна и грош». Осторожно положил книгу на тумбочку. Двинулся к двери и замер, подумав, что, вероятно, следовало бы стереть отпечатки. Да и вообще надо было действовать в перчатках. Почему он забыл об этом? Хотя вряд ли станут искать отпечатки на книге. А если даже и найдут следы его пребывания в квартире, всегда можно отговориться, сказав, что бывал здесь часто, практически каждый вечер.

Холмогоров вышел в коридор, начал прикрывать картину покрывалом, снятым с постели. Поднял голову и увидел свое отражение в зеркале. Лицо было багровым, словно он стеснялся того, что делал. А ведь и в самом деле, что такое его поступок? Конечно, воровство. Однако он не крадет картину в музее или из чужого дома. К тому же Надя хранит полотно исключительно в память о Радецкой, не зная его настоящей стоимости. Было бы у него время объяснить бывшей жене, в какой ситуации он оказался, та бы поняла и сама предложила забрать картину. Надя добрая, и вещи не имеют для нее никакой ценности. И, если разобраться, Холмогоров ей не посторонний, а человек гораздо более близкий, чем Елена Юрьевна, которой, кстати, уже все равно, кому принадлежит ее картина. Старушка и сама наверняка не знала, что автором является Ван Гог.

Господи, сколько же она может стоить? Знать бы раньше, можно было бы продать ее на Западе. И тогда хватило бы денег купить виллу где-нибудь поблизости с Голливудом, чтобы соседями были Бред Питт или Том Хэнкс. А лучше кто-нибудь из известных режиссеров или продюсеров. Встречался бы с ними по вечерам, болтая о чем-нибудь, и, конечно же, снимался в многобюджетных фильмах.