Не расстанусь с Ван Гогом

Линдмарк молчал, уже вспомнив этого человека. Во Франции он присутствовал при первом допросе, когда Хейнара, а тогда уже Пекку, задержали в аэропорту Орли. Присутствовал, но вопросов не задавал. Вероятно, именно он и руководил тогда всем.

– Что вы от меня хотите теперь?

– Хочу, чтобы ты сказал, где находится Ван Гог и кто организовал похищение картины.

– Какой Ван Гог?

– А разве не ты приходил к Надежде Черкашиной, представившись сотрудником Интерпола?

Линдмарк задумался. Хотел было объяснить, что произошла какая-то ошибка, его с кем-то спутали, но не стал.

– Я знаю только одно, – сказал он. – К картине имел интерес один большой человек из России. Я даже не могу назвать его имени.

– И не называй, я не настаиваю. Просто кивни. Багров?

Томас кивнул.

– Где он сейчас?

– В этом отеле. У него пентхаус на крыше.

– Проводишь?

– Вы хотите, чтобы меня убили? Там вооруженная охрана.

– Мы будем отстреливаться, – без тени улыбки произнес незнакомец. – Тебе дать парабеллум?

– Не надо меня запугивать. Я же и так все рассказал.

– Кто вынес картину из квартиры Черкашиной?

– Даже не представляю. Я вообще, пока вы не сказали, не знал, что ее украли. Мне поручили вывезти Ван Гога в дипломатической почте.

– Кто в консульстве должен был оформить документы на груз?

– Не знаю. Мне их Багров обещал передать.

– Так ты не хочешь к нему подняться?

Томас затряс головой.

– Ну, ладно, придется идти одному, – вздохнул незнакомец и направился к двери.

– Мы с ним сегодня обедали вместе, – «вспомнил» Линдмарк, – он должен был вечером быть на какой-то встрече.

– Чуть не забыл! – воскликнул незнакомец и снова подошел к Линдмарку. Тот на всякий случай поднял руки, локтями прикрывая лицо.

– У тебя же есть номер телефона Багрова. Давай-ка твой мобильник…

Линдмарк достал из кармана аппарат и отдал, подсказав:

– Он записан как «бюро переводов».

– Через пару часов верну, так что жди меня, – буркнул незнакомец. Затем вышел из номера.

Едва дверь захлопнулась, Линдмарк быстро подошел к стационарному аппарату и набрал номер портье.

– Я хотел бы заказать такси до аэропорта. Нужно срочно. Прямо сейчас спускаюсь.

Томас опустил трубку на рычаг, подошел к шкафу, достал из него небольшой дорожный чемодан и начал швырять внутрь свои вещи. Перед тем как застегнуть молнию, вынул из бокового отделения свой второй мобильный телефон и набрал номер.

– Это я, – произнес он в трубку, – срочно надо уехать, так что завтра вам придется обойтись без меня… Хорошо, хорошо, я понял, пусть сумма будет меньше. Просто у меня дома неприятности, я могу потерять больше… Через три часа рейс до Стокгольма… Я бы не хотел сегодня… О’кей! Если сумеете довезти меня до аэропорта и посадить на самолет, тогда согласен.

Он повесил трубку, застегнул чемодан, в последний раз оглядел номер. Закрыл дверцу шкафа и тут же ударил ее ногой.

– Курат! Тибла!{Черт! Русское быдло! (эст.)}

Глава 13

Холмогоров встал с постели, натянул брюки и вышел в гостиную. Ната сидела на огромном диване, поджав по себя ноги и держа в руках планшетник.

– Ну, отозвался кто-нибудь? – спросил он.

Девушка кивнула.

Саша подошел и сел рядом. Взглянул на монитор и увидел английский текст.

– О чем хоть пишут?

– Японец предлагает сто шестьдесят пять. И если нас устраивает сумма, готов до конца недели прилететь лично. Но до того времени его эксперт должен подтвердить подлинность полотна.

– Только одно сообщение?

– Нет. Американец предложил сто шестьдесят.

– Отпадает, – махнул рукой Саша, – пять миллионов на дороге не валяются.

– Вот и я так думаю, – согласилась девушка. – Однако американец наверняка готов накинуть. Даже спросил, куда может приехать его агент, который сейчас находится в Петербурге. И я ответила, что если тот в Петербурге, то сделку можно совершить хоть сегодня. Правда, при этом стоимость картины увеличивается на пять миллионов, потому что есть интерес и у других коллекционеров.

На экране появился новый текст.

– Еще какие-то новости? – поинтересовался Холмогоров.

– Погоди…

Ната молча прочитала послание. А потом, посмотрев на Сашу, стала переводить:

– Если картина находится в Петербурге и вы готовы… то есть мы готовы… ее продемонстрировать, то агент подъедет сегодня и осмотрит ее. В случае, если холст не поврежден и состояние лакокрасочного слоя тоже, то покупатель готов увеличить предлагаемую им сумму на пять миллионов. Ответ надо дать немедленно, потому что агент должен улететь сегодня же.

– Сейчас начало десятого, – напомнил Саша, – когда он еще прилетит… Пиши, что мы согласны, и укажи телефон для связи.

– Успокойся, у меня есть опыт общения с такими людьми. А ты оденься пока.

Холмогоров отправился в душ. Стоял под струями, и его трясло от напряжения: сколько еще времени ждать, когда переведут деньги – день, два, неделю? С ума сойти – сто шестьдесят пять миллионов! Пусть десять дней, но когда они пройдут, случится что-то невообразимое: у него будет все, чего только можно пожелать, любая мечта станет реальностью – потому вокруг будет целый штат волшебников, ждущих его приказаний… Десять дней! Какими они будут долгими! А может, на все уйдет неделя?