Не расстанусь с Ван Гогом

На общее собрание явились те, кто был занят на студии, и те, кто просто так приходил – попить кофе в буфете, вроде некоторых актеров, которые каждый день ходят по разным студиям, чтобы про них не забывали. А поскольку количество стульев по непонятной для многих причине уменьшилось, часть собравшихся сидели друг у друга на коленях. Нового инвестора слушали очень внимательно, особенно сотрудницы, потому что выступающий был молод и симпатичен.

– И последнее, – сказал в конце инвестор. – Поскольку прежний директор подло и очень быстро сбежал от вас в неизвестном направлении, я выкупил его акции и теперь являюсь единоличным владельцем компании. А потому с вашего искреннего одобрения и согласия предлагаю назначить нового директора. Конечно, если кому-то что-то здесь не нравится, он может смело голосовать против предложенной мною кандидатуры Надежды Черкашиной.

Проголосовали единогласно «за». Потом дружно аплодировали. А Вася Горелов даже крикнул «Ура!».

Дома Надя сказала Павлу:

– Ты бы хоть предупредил, что выдвинешь мою кандидатуру.

– А у тебя разве имеется на примете более достойная?

Надежда подумала и честно призналась, что на свете есть только один человек, превосходящий ее во всем, но, увы, занятый другими делами. А кроме того, он – великий художник, а не продюсер.

Свадьба должна была состояться в мае. Надя усиленно готовилась к ней. Прежде всего размышляла, какое платье ей купить, для чего заходила в салоны, присматривалась и выбирала. Но посоветоваться ей было не с кем. Однажды, когда она примеряла туфельки, к ней подошла полная женщина и уж очень любезно попыталась заговорить. Надя отвечала из вежливости, удивляясь, что женщина обращается к ней так, словно давняя-давняя знакомая. Собеседница, видимо, и сама поняла, что ее не узнают, и со всей мягкостью в голосе, на которую была способна, спросила:

– Надя, неужели вы меня не помните? Я – Валя Бровкина, сестра Татьяны. Замуж вот выхожу.

– Поздравляю. А за кого?

– Да это неважно, – ушла от прямого ответа Валентина, – выхожу, и ладно.

– А как там Таня?

Сестра Бровкиной посмотрела на нее с удивлением.

– Вы разве ничего не слышали? Она же под следствием, в тюрьме сидит. Якобы Татьяна заказала убийство своего мужа, Ивана Семеновича, с которым, между прочим, меня так и не познакомила. Следствие пытается доказать, что именно Танька наняла киллера, но та с этим не соглашается. На все вопросы отвечает, будто познакомилась с молодым человеком и вступила с ним в любовную связь, а то, что он оказался наемным убийцей, трагическая случайность. Пока следствие ничего доказать не может. Таня прислала мне из «Крестов» записку, где сообщила, что похудела немного, а потому колготки я должна ей передавать не четвертого номера, а третьего.

– Это все, что она сообщила из тюрьмы? – удивилась Надежда.

– Нет, – призналась сестра Бровкиной, – еще написала, что ей очень нравится следователь – молодой такой, с усиками.

Известие о положении бывшей подруги, конечно, было неприятным. Вернувшись домой, Надя думала, как рассказать об этом Павлу. Села рядом и включила телевизор. А там как раз шли криминальные новости. Сначала показали огромный подвал, в котором нелегальные иммигранты шили одежду, выдавая ее за продукцию известных производителей. Изделия из этих подвалов прямиком отправлялись в дорогие бутики, в том числе в салоны свадебной одежды. Корреспонденты пытались взять интервью у некоторых нелегальных модельеров, но оказалось, что те по-русски не понимают. Одна бригада нелегалов понимала немного, некоторые даже могли чуть-чуть говорить, но все они заявили, что одежду не шили, а только писали книги за каких-то популярных туркменских писателей. Их, конечно, отпустили сразу.

Надя удивилась. Девушка-диктор, видимо, удивилась тоже. Во всяком случае, она долго перебирала листы с текстом. А потом строгим, немного дрожащим голосом начала читать дальше.

– Как сообщили нам в пресс-центре ГУВД, задержанный недавно за совершение ряда опасных преступлений известный столичный банкир Багров умер прошедшей ночью в камере следственного изолятора от приступа астмы. У мужчины, как выяснилось, были больные легкие…

Павел выключил телевизор и предложил:

– Давай на выходных слетаем в Париж? Ты ведь хочешь купить что-то к свадьбе?

Платье выбрали просто замечательное. Цена, правда, немного огорчала, но Павел успокоил свою будущую жену, сказав: зато этот наряд Лагерфельд сшил лично, без помощи китайцев.

После возвращения из Парижа Надя стала ждать свадьбу с еще большим нетерпением.

Самый главный день оказался солнечным. Регистрация должна была состояться в особняке на Английской набережной, как раз напротив здания Академии художеств. Надя думала, что народу будет немного, но Павел и здесь приготовил сюрприз, заказав помимо нескольких лимузинов пару новеньких автобусов, в которых разместился весь персонал кинокомпании. Но когда они подъехали к назначенному времени, не нашлось где остановиться, так как узкая набережная была забита машинами и полицией. Потому что в тот же день регистрировал свой брак первый вице-губернатор.