Не разбивай мое сердце (ЛП)

— Нет, все верно, — пробормотала я рассеянно, поднимая небольшой листок бумаги и поворачивая к себе. Там была наша малышка, и стрелка, указывающая на ее пол.

Он рассмеялся.

— Как ты не заметила, что у ребенка нет пениса?

— Я не знаю, как это все выглядит в утробе, — я покачала головой. — Не могу поверить, что у нас будет маленькая девочка.

— Ты знаешь, что это означает, верно? — спросил он со смешком.

— Что?

— Ей не подойдет ничего из вещей Ганнера. Ей нужно будет все розовое и с оборками.

— Ох, черт, нет. Она сможет спать в голубой пижаме.

— И голубое сиденье для машины, и голубая одежда, и шапочки, и комбинезоны, и носки, и...

— Ох! Я поняла твою мысль! — перебила я, рассмешив его.

— Еще одна маленькая девочка, — сказал он нежно.

— Да, как думаешь, Сейдж разозлится? — мой рот скривился.

— Черт, нет! Во всей компании она будет единственной радоваться.

— Вероятно, ты прав, — согласилась я. — Это странно, что сейчас я более рада, что ты оплодотворил меня?

— Я бы хотел прикоснуться к тебе, — объявил он внезапно, вытаскивая меня из грез о пасхальных платьицах и больших розовых бантах на крошечной головке.

— Что? — переспросила я, хоть и услышала его.

— Я бы хотел прикоснуться к тебе прямо сейчас, — я наблюдала, как его кадык дернулся, когда он сглотнул. — Я бы хотел держать руку на твоем животе, когда она будет пинаться. Целовать твою спину и целовать тебя. Ненавижу, что все пропускаю.

— Я тоже скучаю по тебе, — пробормотала в ответ.

— Подними свою футболку, — приказал он тихо, посмотрев через плечо.

— Ох, черт, нет.

— Хочу увидеть тебя. Позволь мне, — я упрямо пялилась на него. — Пожалуйста.

Мой желудок сделал сальто, когда я сдалась, а сердце забилось быстрее, когда руки коснулись края футболки.

— Эта футболка чертовски растянется.

— Ты возражаешь?

— Совсем нет.

Его глаза были сфокусирована на экране, когда я возилась с подолом футболки, и затем вспыхнули, когда я подняла ее до живота и держала у своей груди.

— Сними ее, — приказал он хрипло, сухожилия выступали у него на шее. — Полностью, Кейт.

Я закрыла глаза, когда стянула футболку через голову и открыла их снова, когда услышала его резкий вдох.

— Бл*дь, — застонал он, его зрачки расширялись, пока не стали практически черными. — Ты знаешь, чем бы мы занимались, если бы я был там?

Я молча кивнула, наблюдая за его разглядыванием.

— Ты чертовски невероятна, Кейт. Иисус, эта грудь... — я слегка рассмеялась, когда он заскулил, затем надела футболку через голову, спрятав свое тело.

Однако не могла скрыть свои затвердевшие соски, когда он пялился на меня, и они торчали через его старую футболку.

— Мне нужно принять душ, — объявил Шейн, слегка отодвигая стул.

— Подожди... сейчас?

— Прямо сейчас.

Я истерически рассмеялась, когда его щеки покраснели.

— Хорошо, будь осторожен.

— Всегда.

— Скоро поговорим?

— Я напишу тебе позже. Иди спать. Ты выглядишь уставшей.

— Фу, ты, спасибо, — проворчала я.

— Спать, Кэти.

— Хорошо, пойду. Перестань переживать.

— Эй, Кейт? — позвал он, когда я потянулась к клавиатуре.

— Да?

— Спасибо. Никто прежде не делал подобного для меня. Самый лучший сюрприз.

Экран стал черным, когда небольшая улыбка заиграла на моих губах.

Что за потребность у этого мужчины, чтобы последнее слово всегда оставалось за ним?

9 глава

Шейн

Сжимая руки в кулаки, я пытался не закричать на своего приемного отца, когда слушал его бормотание себе на ухо. Я люблю парня, но чертовски раздражен, что он не зовет Кейт к телефону. Я звоню в третий раз, и мне опять пудрят мозги, и я уже готов начать скандал.

Кейт повезла детей в Орегон до конца лета, хоть я и не был особо рад этому. Им нравилось там, и я знал, что наши семьи, вероятно, баловали их, но срок родов Кейт приближался, и я ненавидел мысль, что она летела с четырьмя маленькими детьми одна. Когда я, наконец, связался с ней по «Скайпу», меньше чем через неделю после их прибытия, то перестал ворчать.

Я не осознавал, насколько измотанной она выглядела последние несколько месяцев, но смотря на нее за столом ее родителей — краснощекую и счастливо улыбающуюся, почти без синяков под глазами — я не мог проигнорировать изменения. В ней, наконец, появилось то сияние беременных, которое было у большинства женщин, после того как заканчивался токсикоз, и они получали здоровый и крепкий ночной сон.

Я был чертовски удивлен этому, но хотя и не видел ее месяцами, за время моего боевого задания мы стали ближе, и теперь, когда оно подходило к концу, я очень хотел вернуться домой к ней. В какой-то момент мои чувства изменились от замешательства и вины до чего-то менее понятного. Она была забавной. Она не мирилась с моим поведением, но редко злилась или обижалась. Вместо этого рассеивала любые доводы сарказмом или меняла тему на что-то неожиданное, и мне приходилось брать себя в руки, чтобы поддержать беседу. Она была умнее меня, и это было чертовски сексуально.