Не разбивай мое сердце

— Ты пьяна! — закричал он, наконец, прижимая меня к кровати, расположив мои руки над головой. — Ты не сядешь в гребаную машину!

— Ты не можешь указывать мне!

— С хрена ли не могу?!

— Пошел ты!

— Что?

— Слезь с меня! — я дергала бедрами и тянула руки, но все было бесполезно. Даже будучи пьяным Шейн все еще был в несколько раз сильнее.

— Я просто хотел спокойно напиться, — сказал он, наклонившись, пока мы не оказались нос к носу. — Почему тебе всегда надо вмешиваться, как Флоренс гребаной Найтингейл? А?

— Почему тебе всегда нужно быть таким мудаком и тем, кого нужно спасать? — закричала я в ответ. Мы оба тяжело дышали, и я чувствовала, что вспотела из-за нашей борьбы.

— Мне не нужно, чтобы ты спасала меня. Мне это на хрен никогда не было нужно, -зарычал он, его глаза осматривали мое лицо. — Ты никогда этого не понимала. Ты просто продолжала давить.

Ком формировался в моем горле, когда думала о нашем прошлом, и я отвернула голову в сторону. Слезы скопились в уголках глаз, и я не могла остановить их, пока они стекали по щекам.

— Пошел ты, — прошептала я, мое тело, наконец, обмякло. — Пошел ты, Шейн.

— Не смей, бл*дь, плакать, — приказал он, его руки ужесточили хватку на моих запястьях. — Не надо.

Я проигнорировала его, держа глаза закрытыми, когда ощущала его тяжело дыхание на себе. Я была так смущена, что хотела просто исчезнуть.

— Перестань! — закричал он, толкаясь коленями в матрас, как будто если встряхнет меня, это как-то остановит рыдания, рвущиеся из горла.

Он отпустил мою руку, но я позволила ей безжизненно лежать над моей головой, тогда он обхватил мой подбородок твердой хваткой и повернул мое лицо к себе. Может, если я проигнорировала бы его, он бы потерял интерес к этой борьбе.

— Когда ты плачешь, твои губы опухают, — прошептал он. Из-за чего мои глаза, наконец, распахнулись в удивлении.

Он был так близко, отчего мое дыхание застряло в горле, когда он уставился на мои губы.

Затем его рот был на моем.

— Давишь, всегда чертовски давишь, — бормотал он у моего рта, прежде чем всосал нижнюю губу между своими и прикусил зубами, отчего я хныкнула.

Он потянул мою губу зубами, и мое тело возбудилось в ответ.

— Что ты делаешь? — спросила я, приподнимая брови.

— Бл*дь, если бы я знал.

Мы молча смотрели друг на друга. Где-то на задворках разума я понимала, что это была плохая идея, но это не остановило меня от того, чтобы поднять голову и прикусить его подбородок в отместку.

— Жестче, — приказал он, застонав, когда обхватил мой затылок и придавил рот к своему горлу. — Кусай жестче.

Я следовала его инструкциям, покусывая и засасывая его кожу на шее, как будто это была моя работа, и его руки дрожали, когда одной он прижимал меня к себе, а другой скользил по моему горлу, срывая лямку лифчика и обнажая плечо. На вкус он был соленым, а мой язык царапался о щетину на его подбородке.

— Иисус, — Шейн застонал, когда откинулся на колени и посмотрел на мою грудь, что была выставлена напоказ. — Твой сосок проколот.

Он вытянул руку и щелкнул колечко в моей груди, мои бедра мгновенно дернулись на кровати, тогда он стянул и вторую лямку, чтобы полностью видеть мою грудь.

Его руки оказались на мне, пощипывая и потягивая мои соски, пока я извивалась под ним. Его ноздри раздувались, а челюсти напряглись, когда я потянулась к его спортивным шортами и стянула их, ощущая его твердую эрекцию через шелковую ткань.

Мгновенно он встал с постели, и, когда я задумалась, что он хочет покинуть меня, он вернулся и встал на колени полностью обнаженный, кроме армейских жетонов у него на шее.

Я протянула к нему руки, но он перехватил их, прижимая к груди, обхватив мою талию. У меня заняло секунду понять, что он делает, но в минуту, когда его кожа коснулась моей, я не могла удержать тихий стон.

— Держи меня так, — пробормотал Шейн, смотря на то место, где его член расположился между моими грудями. — Сжимай меня крепче.

Я ошалело кивнула, когда зажимала его между своими грудями, пока он скользил вверх и вниз. Его пальцы нашли мои соски и мучили их, пока он двигался, дошло до того, что я была настолько сексуально не удовлетворена, что отпустила одну грудь и потянулась к поясу своих штанов.

Мне казалось, что мое лицо в огне, а голова затуманена, когда я пыталась вытянуть руку между бедрами Шейна. Мои руки были недостаточно длинными, но мне нужно было добраться до своего клитора. Я знала, что потребуется всего секунда, прежде чем я взорвусь как фейерверки на Четвертое июля, и затем осознала, что он мог вернуться к тому, что делал.

Когда двигалась, я не думала, что моя рука проскользнет по его яйцам и внутренней поверхности бедер, но услышав пораженный крик и затем стон, я задержала руку на полпути к своей цели.

— Перестань, — сказал Шейн, соскальзывая с меня.

— Я, правда, начинаю уставать от этого гребаного слова, — ответила я. Мои глаза налились свинцом.

Он перевернул меня на живот, как мешок с картошкой, и мое дыхание участилось, когда он забрался на меня сверху и потянул мои бедра от кровати.