Не разбивай мое сердце

— Еще как, — пробурчала я, когда он забрался в грузовик и уехал.

Дерьмо, я устала. Последние две ночи я просыпалась, когда меня тошнило, и из-за недостатка сна чувствовала себя так, будто все время нахожусь в тумане. Я была из тех людей, которым нужно спать по восемь часов, а за последние дни я получала все меньше и меньше сна.

Со стоном я завалилась на диван и накрылась покрывалом. Я просто хотела немного отдохнуть, прежде чем идти будить Сейдж в школу.

*** 

— Тетушка Кейт! Тетушка Кейт, просыпайся. Время ехать в школу, — тихо звала Сейдж, тряся меня за плечо.

— Дерьмо! — я проснулась и резко села.

— Дерьмо! — закричал Гевин через комнату.

— Дерьмо! — Ганнер повторил за ним.

— Не говорите слово «дерьмо»!

— Дерьмо.

— Дерьмо.

— Мы опаздываем? — спросила я Сейдж, когда скользнула ногами в шлепки.

— Нет, но нам нужно выехать прямо сейчас, — ответила она решительно, уже направляясь к двери.

— Подожди! Где Келлер?

— Думаю, он все еще спит!

Я побежала по лестнице, мой желудок мутило так сильно, что пришлось остановиться и перевести дыхание.

— Келл, подъем, дружище, — звала я, когда поднимала его. — Нам нужно отвезти твою сестренку в школу.

Он проснулся, когда мы спускались по лестнице, и я позволила ему идти босиком по дому, пока несла Ганнера. У нас не было времени на такие глупости, как обувь или все более вонючий памперс Ганнера.

— Все на свои места! — закричала я, когда подняла Гевина на его место одной рукой. — Обойди с другой стороны, Келлер!

Все дети забрались в машину, Келлер вскарабкался по заднему сиденью, чтобы добраться до своего места в третьем ряду. Боже, я была так рада, что поменяла свою маленькую машину на что-то по типу внедорожника в прошлом году.

Моя тошнота усилилась, пока я убедилась, что все дети пристегнуты и плюхнулась на свое место. Руки дрожали, когда вытащила ключи из кармана, и сделала глубокий вдох, пока вставляла ключ в зажигание.

Не было никакой необходимости переживать о завтрашнем дне, предупреждала я себя, когда мы ехали к начальной школе Сейдж. Мне нужно было волноваться о сегодняшнем дне. Мне просто нужно было привезти Сейдж в школу вовремя и...

— Сейдж, ты позавтракала?

— Я поела хлопья.

— Хорошо, я забыла сделать тебе обед...

— Могу я его купить? — спросила она радостно, подпрыгивая на сиденье.

Почему дети, которым упаковывали еду с собой, всегда мечтали купить еду в столовой, а дети, которые питались там, мечтали об упакованном сэндвиче?

— Да. — Я порылась на дне сумки, нашла несколько долларов и передала их между сиденьями. — Не потеряй.

— Не потеряю, — пообещала она, засовывая купюры в передний карман рюкзака.

— Я заберу тебя после школы, — сказала я ей, и это ощущалось как в миллионный раз, когда остановилась на остановке перед тротуаром.

Когда она начала снова ходить в школу после смерти Рейчел, то каждый день спрашивала, заберу ли я ее. Каждый божий день, чтобы убедиться, что я о ней не забуду. В конце концов, это стало нашим утренним обычаем, и даже прежде, чем она могла спросить, я заверяла ее, что приеду.

— Хорошо! Люблю тебя! — закричала она, когда протиснулась мимо ног Гевина и вылезла из машины.

— Тоже люблю тебя!

Я ждала и наблюдала, как она пройдет в двойные двери, даже если автомобиль позади меня подъезжал все ближе к моему бамперу. Они могли врезаться в мою машину сзади, но я не собиралась двигаться с места, пока не увидела бы, что Сейдж внутри и в безопасности.

Когда мы вернулись в дом, я немного вспотела, а мальчики кричали, и грязный памперс Ганнера не спасал ситуацию. Я любила Келла и Гевина, но в этот момент я мечтала натянуть шумоподавляющие наушники на две минуты, пока брала желудок под контроль.

— Нехорошо себя чувствуешь? — спросил Гевин, когда я меняла памперс Ганнеру в гостиной.

— Я в порядке, малыш, — заверила его, прикрывая рот. — Просто немного болит живот.

— Газы?

— Может быть, малыш.

— Фууу.

— И не говори.

— Тетушка Кейт, я голоден, — закричал Келлер, вися вниз головой на диване.

— Келлер, почему ты всегда вверх ногами?

— Мне нравится быть вверх ногами.

— Ну, я не разговариваю с людьми, которые виснут вверх ногами, поэтому или ты слезешь, или я не буду слушать, — ответила я спокойно, потянув Ганнера на ноги.

— Я хочу блинчики, — приказал Келлер, становясь рядом со мной. — С сиропом.

Я медленно повернула голову и уставилась на маленького мальчика, который быстро становился требовательным засранцем.

— Что это? — спросила я, приподняв бровь.

— Я хочу блинчики, — он скрестил руки на груди и выпятил свой маленький подбородок с вызовом.

— Хочешь спросить как-то по-другому, приятель?

— Я хочу блинчики, — сказал он снова упрямо, прежде чем насупил брови. — Сейчас.

Моя челюсть отвисла, и кожа покраснела, когда я смотрела на этого ребенка. Я не могла поверить, что он так себя вел, хотя, вероятно, должна была. Поведение Келлера медленно становилось все хуже и хуже, как бы не пыталась исправить или перенаправить его.