Не разгадывай мои загадки. Люби их (СИ)

Проникаю рукой под свитер, проводя кончиками пальцев по пояснице. Раздвигаю твои ноги своей, сильнее вжимая в стену. Трусь бедром о твой пах, при этом продолжая подниматься языком по шее к мочке уха. Засасываю её, слегка прикусывая…

Чувствую заметное напряжение под своей ладонью. Билл сильнее сдвигает ноги вместе, зажимая мою руку чуть ли не до боли. Слышу странный треск. Он сломал таки зубами кончик ручки! Резко оглядываюсь. Вроде никто даже и ухом не повёл. Одноклассники занимаются своими делами, учитель рассказывает о какой-то войне. Так, а мы не останавливаемся.

Срываю мешающий свитер с твоего тела и вожу руками, то от ключицы к животу, то обратно, наслаждаясь краснотой твоих щёк, обкушенными пухлыми губами и затуманенным взглядом. Целую плечи, переходя губами к ключицам, к затвердевшим соскам. Засасываю горошину одного из них в рот, глажу его языком, теребя между зубами. Тем временем расстёгиваю ремень на твоих узких джинсах и, не дождавшись пока они упадут с бёдер, проникаю руками под резинку трусов…

Билл непроизвольно дёргается на стуле, один раз толкнувшись вверх, ожидая каких-то движений с моей стороны. Часто дышит, закусывает губы, сжимает рукой угол парты. У него нехилый стояк! Я даже сквозь толстую джинсовую ткань чувствую, как в нём пульсирует кровь, выбивая частый ритм по стенке вены. Хочешь дальше, Билл?

Глажу ладонями упругие ягодицы, бёдра, перехожу нежными поглаживаниями на член, чувствуя большим пальцем влажность твоей смазки на головке…

- Можно выйти?! – хриплый полустон в постели, но никак не вопрос к учителю. Нетерпеливо, но незаметно, ёрзает на стуле, щенячьими глазами глядя на учителя.

- Билл, что-то случилось? – обеспокоено, но с ноткой неверия спрашивает герр Цимберг, откладывая свой лекционный материал и прищуривая и без того узкие глаза.

- Да... Тошнит. Наверное, что-то не то съел на… - он тихо вздыхает и с каким-то страдальческим примычанием убирает мою руку со своего паха. – Обед…

Учитель утвердительно кивнул, поверив откровенному вранью. Билл чуть ли не выпрыгнул из-за парты, держась за живот, но на самом деле стараясь скрыть ото всех мою работу, и быстрым шагом вышел из кабинета.

- А мне можно выйти? – между прочим, у меня тоже стоит. Конечно, в моих безразмерных джинсах косых взглядов можно не боятся, но я же хочу выйти не только для того, чтобы себя от тягости избавить. Продолжить мысленную игру в реальности хочется куда больше.

- А тебе зачем, Трюмпер? – Цимберг поднял свои густые брови, снова откладываю никому ненужные бумажки.

- Приспичило!

- Только когда Билл вернётся. А то я вас знаю, снова застрянете в туалете до конца урока с сигаретой в зубах! – я хохотнул в кулак. Вот всё вы знаете, чёртовы учителя, только видите всё в слишком правильном свете, как бы это не звучало. Но то, зачем я сейчас хочу выйти, предполагает и невозвращение до конца урока и туалет и конечно для полной роскоши после всего, что я собираюсь делать, не помешала бы и сигарета.

- Ну выпустите меняяя!

- Нет.

Вот значит как. Я пожал плечами и, взяв со стола учебник, со всей дури кинул его в Эрика, который покачивал головой в такт какой-то музыке, затыкающей его слух через наушники. Учебник попал прямо в голову, от чего парень отшатнулся и, не поняв ещё, что собственно происходит, стал быстро оглядываться по сторонам, по инерции прижимая ладонь ко лбу.

- Трюмпер! А ну вышел вон из класса! – закричал учитель привычную фразу. Я ведь знаю, что он за проделки всегда выгоняет. И пока не он, не Эрик, наконец, не одумались, нужно бежать нахрен из этого спящего дурдома к Биллу.

***

Тихо зайдя в мужской туалет, я услышал, почти неуловимое издалека, звяканье его браслетов на руках и учащённое дыхание через ноздри. Билл, ты слишком громкий, если я тебя слышу. А если бы зашёл кто-то другой? Звуки резко прекратились, и из-за двери одной из туалетных кабинок показалась взъерошенная голова. Точнее только макушка и глаза. Никогда не видел его таким стеснительным.

- Том… Зачем ты так, а?

- Как? А не ты ли начал все эти «проверки»? – я прошёл дальше в туалет и опёрся плечом о холодную стену недалеко от его кабинки, из которой он так и не смел высовывать полностью хотя бы голову, даже наоборот - засунулся ещё дальше.