(Не)реальный (СИ)

— Не-а, не ладно, — Макс качнул головой. — Это подарок. Уймись уже, Сан, ей-богу, это всего лишь телефон.

— Дорогой телефон, — возразила Аленка.

— Сан, — Макс вздохнул и прижался лбом ко лбу Аленки, — пожалуйста, давай не будем из-за этого спорить, а? Я просто хочу, чтобы у моей девушки был хороший телефон. Какие-то проблемы?

Моя девушка… Дипломатический прием, оказывающий эффект тотального разоружения всех взведенных боевых орудий. Потому что все это время, да — ужасно банальный вопрос маленькой влюбленной дурочки — свербел на краешке подсознания.

«Кто я для него?»

Аленка себя за этот вопрос слегка презирала, потому что ну вообще-то — ну какая же разница? Компания — есть, общение — есть, секс — тоже в довольствии, так зачем бы все эти условности и капризы внутренней, требующие обозначения какого-либо статуса этих отношений. Она же сама себе давала зарок, что больше не будет проваливаться в мужчину так глубоко, чтобы хотеть «по-серьезному», и точно не будет видеть в мечтах ни свадебного вальса, ни обручальных колец.

Ну, хватило же тех мечтаний, честно говоря, до краешка. Нет, вряд ли будет как тогда — с вычищенным счетом, с рыдающей из-за пропавших фамильных сережек матерью, с кучей звонков от кинутых женишком его друзей.

Но все равно еще раз испытывать это странное чувство, когда осыпаются осколками небеса, державшиеся на светлой вере в лучшее, — нет, не хотелось. Лучше в принципе ни во что заранее не верить.

Наверное, стоило быть чуть более циничной. Хотя это в принципе было сложно.

— Сан, — шепнул Макс, и Аленка, отчаянно жмурившаяся и перебивавшая себе навязчивую горечь от обострившихся воспоминаний вкусом слов «моя девушка», сказанных Ольховским, — тихонько вздохнула.

— Ты же мой подарок примешь, да? — он говорил так жарко и волнующе, что мозг начинал таять, как сосулька на солнце.

— Угу… — Аленка тихонько обмирала от горячего дыхания на своих губах, — только… Макс…

Она хотела обговорить, чтобы он больше так не делал. Потому что… Потому что это было все-таки неправильно. Наверняка у него было, куда потратить эти деньги с большей пользой. Дочь, в конце концов, была. А с детьми всегда находилось, куда девать деньги.

— Не надо условий, Сан, — Макс стиснул пальцы на её плечах, — прими просто так. Ты — моя богиня. Это — мое жертвоприношение. Мизерное, кстати. Хорошо?

Зараза. Вот зараза же. Подобные слова должны были быть под запретом — они размазывали разум в тоненький слой, из которого совершенно невозможно было быстро восстановиться.

— Хорошо? — произнес, добивая — прижимаясь горячими губами к шее, заставляя мысли рассеяться окончательно.

— Да. Да, — простонала Аленка, сдаваясь. Ладно. Она попросит об этом как-нибудь потом. Когда получится сказать. Сейчас из пляшущих по уголкам сознания буковок внятные слова было составить на диво сложно.

— Вот и умница, — усмехнулся Макс, совершая преподлейший поступок — отстраняясь от Аленки. — Офигеть, я уговариваю девушку принять от меня подарок. И когда я до этого докатился? Плохие подарки, видимо, дарить начал.

— Хорошие, — проворчала Аленка недовольно — в конце концов, раздразнил и явно намерен свинтить. Большего греха ни один из князей Ада еще не придумал.

— Уж надеюсь, — Макс вздохнул, бросил взгляд на часы и встал. — Сан, прости, я уже жутко опаздываю.

Пришлось срочно вылетать из-под одеяла, забив на полное отсутствие одежды на теле. Тем более что в простыню со вчерашнего дня Аленка завернуться не могла, даже спали на покрывале. Догнала Макса у двери, прижалась к нему, потянулась к губам.

— Ох, Сан, — тихо простонал Макс, подталкивая Аленку назад, прижимая к стене, — ну что ты делаешь, я должен уйти. Серьезно.

Но он не выдержал. Хорошо, что не выдержал — припал к губам Аленки своим голодным ртом. Вжал в стену, скользнул ладонью вниз, сжимая клитор. Волна возбуждения от захлебывающихся поцелуев и этой откровенной ласки была практически сокрушающей. А потом…

— До того, как мы встретимся — не вздумай себя трогать тут, поняла? — вкрадчиво шепнул Макс, отрываясь от Аленкиных губ и сжимая набухший клитор сильнее.

— Да! Да! — это было перевозбужденное хныканье, на что-то менее внятное Аленка не была способна. Даже с трудом соображала. Господи, как же горячо, с ума сойти можно. Может… Может, он разденется еще разик?

— Тогда до встречи, котенок, — улыбнулся Макс и выскользнул из комнаты, оставляя Аленку голышом — и дымящейся.

Ну, Ольховский!!!

Глава 30

Существуют такие мужественные люди, которые могут перестать думать о сексе. Они прям все из себя такие выдержанные, что могут сопротивляться одолевающему их возбуждению. Вот хоп, взяли, выдохнули и взялись за работу.