(Не)реальный

Но почему-то когда Макс смотрел на Аленку умоляюще и с надеждой - она не смогла отказать. Он очень хотел, чтобы она осталась с Лизой. Он верил, что Аленка сможет его дочери понравиться. И... пусть Аленка не понимала, что Макс в ней нашел, она была готова держаться всеми руками за эту маленькую иллюзию того, что для него она значит хоть чуточку больше, чем ей казалось.

— Доброе утро, Лиза.

Это Аленка произнесла искренне, после того как, постучавшись, сунула голову в Лизину комнату. Нужно сказать, и тут не было переизбытка розового, которым обычно катастрофически перегружают девчоночьи комнаты. Но комната у девочки была и просторной, и уютной. И да — девичьей. Цветовая палитра была выбрана в нежных, пастельных оттенках. С вниманием к деталям. Не было завала мягких игрушек, как было у той же Анюты, но на некоторых полочках сидели — тут Минни Маус, там какой-нибудь зайчонок.

— Здрасьте, — неохотно выдавила Лиза, поднимая лицо от возни с плюшевыми кошками на одеяле.

Ничего удивительного в этой демонстративной неприветливости не было. Судя по вчерашнему поведению Лизы — навести с ней мосты Аленке будет не очень-то и просто. Самообманываться тут не стоило, стоило скорей готовиться к активным боевым действиям маленькой амазонки по защите своей территории. И подбирать какие-нибудь самые проникновенные слова для того, чтобы объяснить маленькой ревнивице, что никто тут ей зла не желает.

— Ты на завтрак что будешь? — это был очень осторожный вопрос. Практически саперский. Потому что именно тут Лиза могла и подложить первую мину. Известная детская тактика «Скажу одно — потом передумаю». Хотя... Ладно, тут Аленка тоже могла кое-чем ответить. В конце концов, после закидонов Нюты Аленка могла укротить даже самого лютого пищевого привереду. Если он, конечно, не пересек возрастную черту шестнадцати лет.  В шестнадцать Нютка упоролась и начала себе готовить сама. Добби-Аленка получил свой носок…

— Какао, — тоном истинной императрицы отозвалась Лиза, — и бутерброд.

— Ну, какой же это завтрак, Лиза? — нет, Аленка не рассмеялась, хотя очень хотелось. Ей не хотелось включать режим «я обиделась и со своего не сдвинусь».

— Вкусный! — отрезала Лиза, глядя на Аленку исподлобья.

— Что ж, ладно, если ты хочешь бутерброд, будет тебе бутерброд, — Аленка кивнула, примерно припоминая содержимое холодильника, который уже успела предварительно проинспектировать,— но только если перед ним будет каша.

— Не люблю кашу, — Лиза презрительно сморщила нос, — она противная.

— Ну, так ты мою кашу и не пробовала, — Аленка фыркнула.

— Каша — это каша,  — тоном знатока вывела Лиза, — она всегда одинаковая.

— Спорим, что нет, — Аленка прищурилась, — если я приготовлю такую кашу, какой ты еще не пробовала — ты её хотя бы попробуешь. Есть — не заставлю, если сама не захочешь.

— Ну, давай, — снисходительно откликнулась Лиза, явно предполагая ловушку «что даже если и да — то можно же сказать, что такое госпожа императрица уже видела, и враг будет повержен». Но и этот ход Аленка знала, как перекрыть.

— Если зубы почистишь и переоденешься — можно будет готовить со мной, — улыбнулась девушка. Насколько она знала шестилетних детей — если они, конечно, не были наглухо отбитыми изначально, — они обожали возиться на кухне с продуктами. Ну, Нюта обожала, да и племянник Темыча, когда тот притаскивал его Аленке, тоже вечно лез под руки во время готовки. И Аленка предпочитала эксплуатировать детский труд в своих интересах — и в разумных дозах, нежели тыщу раз помянуть черта, отгоняя вездесущих деточек от кастрюли с тем же блинным тестом.

Лиза глянула на Аленку с непониманием.

— Мне же нельзя готовить, я же маленькая, — тоном «это же неприемлемо» сообщила она.

— Да ладно, — Аленка оглядела Лизу с головы до ног, — где же ты маленькая? Вполне взрослая. Хотя если ты боишься…

— Ничего я не боюсь, — вскинулась Лиза, закусывая наживку.

— Я так сразу и подумала, — Аленка улыбнулась, — так что, пойдешь умываться?

Лиза посмотрела на Аленку испытующе. Будто взвешивала, стоит ли вестись на эту всю волокиту. И может, стоит объявить Аленке бойкот и не вылезать из-под одеяла до обеда. Для Аленки это был бы крах, но… Любопытство все-таки победило.

— Пойду, — буркнула Лиза и с мученическим вздохом отбросила с коленок одеяло. Страдать страдает — но только на показ, так-то в выражении лица четко читалось любопытство. До готовки девочку явно раньше не допускали. В этом плане Аленка убивала сразу двух зайцев, выдавала Лизе интересное развлечение, и сама выманивала Лизу из её убежища, чтобы она была на глазах. Вот если бы Лиза шебуршилась тихонько у себя — вот тут паранойя Аленки бы шевелилась бы очень активно, и пришлось бы разрываться между кашей и «миной замедленного действия».

После умывания Лиза из комнаты вышла во вполне домашнем платьице с Минни Маус на груди. Либо девочка любила Минни, либо это просто так совпало.

— Садись — причешу, — Аленка пододвинула табуретку поудобнее. Анюта тоже лет до десяти нормально причесаться не могла.