(Не)реальный

— Почему она ушла? — Аленка нашарила пальцы Макса, прихватывая их, но ему не особенно нужна была поддержка. Воспоминания о бывшей его из колеи не выбили совершенно.

— Ей стало сложно, — спокойно откликнулся Ольховский, — Лизке было года три, Соня поехала «отдохнуть», но с курорта не вернулась.

— Может, с ней что-то случилось?

— Да нет, — Макс недовольно поморщился. — Она сама мне написала, что не вернется. Через соцсеть. Ну и… Я по тому же инстаграмму, знаю, что с ней все в порядке, все красиво — яхты, море, много курортных мальчиков… Сан, давай завяжем эту тему, она не очень приятная. Честное слово.

— Кажется, я соскучилась по кляпу, — Аленка виновато улыбнулась.

— Да, не исключено, — Макс был просто мастер по многозначительным смешкам.

Фотографий было семь залов. Аленка мужественно вытерпела четыре.

— А ты хочешь, чтобы я тебя связал? — мягко поинтересовался Макс уже на подходе к пятому залу — и на подходе к границе терпения Аленки тоже. Мочи не было — хотелось в гостиницу. Или к Максу. Да хоть куда, хоть даже в шалаш. Аленка категорически измучилась только смотреть и представлять. Тело пылало, как будто её пропитали керосином и подожгли. А тут еще этот вопрос… И кажется, смущение, которое одолевало поначалу при блуждании по выставке, уже схлынуло, фантазия разыгрывалась все сильнее, заходила в своих странствиях все дальше, а тут Макс с его вопросом… И Аленка вспыхнула, как институтка из девятнадцатого века, даже не знавшая, что после свадьбы между мужчиной и женщиной обычно происходит секс.

— Очень хочу, — едва дыша, ответила девушка, опуская ресницы.

Макс развернул её к себе, опустил ладонь на талию. Слава богу, ханжей с их «молодые люди, вы ведете себя неприлично» на этой выставке не водилось. И это было и понятно, и замечательно. Аленка же замерла, встретившись с Максом взглядом. И блин, что это был за взгляд… В нем было видно, что Ольховский тоже уже мысленно три раза сгонял до гостиницы и не вернулся оттуда.

— А почему ты хочешь, чтоб тебя связал я? — вкрадчиво поинтересовался Макс. От его взгляда одновременно и хотелось, и не хотелось укрыться, до того он был… пробирающий. Судя по всему, это был очень важный вопрос. И ответ на него… Тот, который выплыл сразу… Был слишком! Просто «слишком» и все на этом. Но что делать? Врать? Придумывать какую-то хрень? А вот это было противно...

— Потому что я тебя люблю, — Аленка сама обмирала от собственной бесхитростности, — потому что никому больше я это не хочу позволять, а тебе — хочу.

Макс накрыл губы Аленки своим ртом. Горячо, властно — так, что у Аленки от этого аж ноги подкосились. Он, кажется, очень хотел, чтоб им все-таки сделали замечание. Но… Большинство народу по-прежнему крутилось с фотографом, который уже опережал Аленку с Максом на два зала. А тем двум ценителям, что сейчас были рядом — были куда интереснее модели, чем какая-то целующаяся парочка. И это было хорошо. Волшебно. Восхитительно.

У Аленки в груди будто взрывались фейерверки и изнутри кололи грудь мелкими огоньками. Сейчас — уже десять раз взбудораженная, она задыхалась от того, насколько остро в ней сейчас поднимаются чувства к Максу. И все было — и безумная, переполняющая тело легкость, и вздрагивающая от сладкой остроты всякого соприкосновения с губами Макса душа.

— Поехали к тебе, — это не был вопрос. Это был практически приказ, сказанный хриплым голосом явно дошедшего до ручки мужчины.

— Ага, — и ответ тут был не нужен, но Аленка все равно согласно кивнула головой. Почему-то казалось правильным дать ему знать, что её устраивает — и его предложение, и даже тон, которым оно было высказано.

Пока Макс вызывал такси, Аленка метнулась в дамскую комнату. Так, губы подкрасить, поглядеть в зеркало на себя — такую ошеломленную, с блестящими глазами, со слегка растрепанными волосами. Ох, Яковлева, какая же ты балбеска… Вот так взяла и раскололась, в конце первой же недели, а кто собирался шифроваться целых две и только под конец соблазнить Макса наспех? Нет, у неё не было шансов. Только если Макс бы не захотел, но он хотел… И чертовы эмоции рвались из-под контроля... Никому нафиг не нужные. Ведь Макс же не сказал ничего в ответ. Его так не крыло. Это было горьковато, но хотя бы понятно. Это Аленке сносило крышу так, что от дома оставался один только фундамент. Нормальные люди так быстро и так глубоко не влюблялись. Но как это вообще возможно исправить? Это же не программный код, не какой-нибудь повествовательный косяк текста, это ж чертовы чувства, и их особо-то и не скорректируешь…

Так, Яковлева, тебя там вообще-то Макс ждет, а ты тут стоишь и ловишь ворон, и думаешь о фигне. Давай, руки в ноги и…

Аленка схватила с раковины клатч и торопливо зашагала к выходу, старательно вычищая из головы всю эту эмоциональную муть. Она просто проведет с Максом еще один вечер. И он с ней что-нибудь сделает… И это будет еще один охренительный раз…