Не родись болтливой

В трубке раздались короткие гудки. Я положила ее на рычаг. Мне было так страшно, как никогда в жизни. И не столько даже я боялась того шантажиста с его механическим голосом и театральными паузами и его угроз, хотя они были весьма конкретны и серьезны, сколько того, что его слова были правдой, что я действительно могла быть убийцей. Фотография не лжет, я была там, значит, правда и все остальное. Я еще раз внимательно посмотрела на снимок. В субботу вечером я была в такой ярости, что могла бы задушить Вадима голыми руками. Но это аллегорическое выражение. А на самом деле так избить его я бы не смогла. И привязать к креслу. Кроме того, я не умею пользоваться огнестрельным оружием. Да и где бы я его взяла? Да, но полиция-то этого не знает, для них фотография будет несомненной уликой… И тогда я действительно испугалась ужасно.

Валентина открыла дверь своим ключом и в темной прихожей натолкнулась на лежащего Цезаря.

– Черт, вечно под ногами валяется! Одна шерсть от него!

Цезарь тихонько проворчал что-то в ответ, Валентину он не любил, она его, впрочем, тоже. Муж был дома, что женщину удивило, ведь всего четыре часа.

– Здравствуй, Валя.

– Ты что сегодня в такую рань? – раздраженно спросила она вместо приветствия.

– Так вышло, – уклончиво ответил он.

Она заметалась по комнате, рассерженно открывая ящик и разбрасывая вещи. Ноготь зацепился за одежду и сломался.

– Черт! – В голосе ее послышалась неприкрытая злость. – Не говори под руку!

– Что с тобой происходит? – Он был очень серьезен. – Валентина, что с тобой случилось в последнее время?

– Что ты привязался? – заорала она. – Нашел время!

– Не кричи, у матери гости.

– Опять этот божий одуванчик сидит?

– Он-то чем тебе помешал? Но мы отвлеклись. Ты не ответила на мой вопрос – чем ты сейчас занимаешься, у тебя что, неприятности?

Она посмотрела на него внимательно. Знал бы он, какие у нее неприятности! Вся столь тщательно налаженная операция летит в тартарары. Эта девчонка спутала ей все карты. И как это у нее, Валентины, не хватило ума сообразить, что с ней не надо связываться! Слишком хороша, мужики теряют голову! И теперь она, Валентина, может потерять не только деньги, но и кое-что похуже.

– Я жду ответа, – напомнил о себе муж.

– Ты никогда не вмешивался в мои дела, откуда такой интерес сейчас? Обычный бизнес!

– Обычный бизнес? – недоверчиво переспросил он. – Я звонил в твою фирму, ты уже два месяца там не работаешь.

– Я нашла другую работу! – Против воли ее голос прозвучал так, словно она оправдывалась.

– Валентина, я сам работаю в коммерческой фирме. Работа там подразумевает какую-то дисциплину. А ты уходишь и приходишь нерегулярно, то вообще в будний день сидишь дома, а то вдруг в воскресенье с утра сорвалась и убежала на полдня. Куда ты ходила?

– По делу, – коротко ответила она.

– Что это за сомнительные дела, которые ты скрываешь от всех?

– Между прочим, этими сомнительными делами я заработала все это, – она повела рукой.

– Кроме квартиры, – не удержался он.

– Да, квартира с твоей мамашей и ее штучками досталась мне вместе с тобой. Но ты забыл, какой тут был хлев? Вы бы так и сидели с мамочкой в захламленной помойке.

Он подумал, что, может быть, так было бы лучше, он привык к этой квартире с детства и не хотел ничего менять.

– Ты прекрасно знаешь, что у матери множество действительно ценных вещей!

– Ты все равно их никогда не продашь! – парировала она.

– Естественно, не для того мои предки их собирали, это все фамильное.

– Тоска!

Он сообразил, что Валентина нарочно уводит его в сторону от опасных вопросов, и рассердился.

– Ты скажешь, наконец, что у тебя за дела? Ты говорила, что в мае ездила в Турцию, а на самом деле это был Ливан, я проверил! И что это за типы вертятся вокруг тебя, один такой черный – чеченская мафия, что ли? Валентина, если ты впуталась в историю, лучше сразу скажи, я же вижу, ты в последнее время не в себе!

Поскольку она упорно молчала, он продолжал, распаляясь:

– И что за негодяя ты привела в дом в субботу? Как будто я не знаю, что никакого троюродного брата у тебя никогда не было! Кто он?

– Это знакомый, я его пригласила для Тани, хотела их свести, – заторопилась она.

– А что же она тогда от него чуть не бегством спасалась? Мерзавец он, тащил ее в машину силой, сумочку увез! И в моем доме ты женщине такое подсовываешь, что люди подумают?

– А ты откуда знаешь про это все?

– Мне Кирилл сказал, он ее провожал, а тот подъехал, давай драться, ну, Кирюша ему дал немножко, – усмехнулся муж. – Так что не обессудь, вести себя надо прилично, пусть уж твой Вадим не обижается.

Валентина подумала, что Вадим уже ни на кого не обижается, с того воскресного утра, когда она обнаружила его в пустой квартире на Некрасова мертвого, привязанного к креслу.