Не родись болтливой

– Ты понимаешь, что они могли тебя убить? – теперь уже он кричал так, что на нас оглядывались.

– Ага, долго же до тебя доходит.

Он крепко прижал меня к себе, потом отпустил.

– С утра из дому только на работу. С работы я буду тебя встречать, каждый день. Ни к кому в машину не садись и в гости ни к кому не ходи.

– Вот, раскомандовался! Ты лучше скажи, почему тот противный голос по телефону утверждал, что это он взорвал Валентину с мужем? А скорей всего, это арабы ее за то, что она им брошку не отдала. Что же такое было в этой брошке?

Кирилл промолчал. На завтра у него назначена встреча с профессором Солодовым, он наконец узнает, что такое было в этой брошке.

– Знаешь, – медленно произнес он, – пожалуй, все сходится. Этот тип по телефону… не в его духе взрывать людей. Так, попугать беспомощную женщину, это он может, придумать целый спектакль, чтобы страшнее было, а на убийство… Тут совсем другие качества нужны. А здесь все так удачно для него обернулось, он и решил сказать, что это он, чтобы ты еще больше испугалась. В общем, он решил чужими руками жар загребать.

– Да, кстати, вспомнила про арабов еще. Мы как-то с Альбиной говорили, помнишь, такая полная, так вот, она тоже утверждает, что у Валентины что-то было с арабами. Она их в Израиле достаточно навидалась, язык на слух может отличить. Только ты в полиции про нее не говори – зачем человека впутывать?

Уже на прощание он опять умолял меня быть осторожной, так что я даже немного растрогалась от такой заботы.

Сергей Лебедев притормозил на перекрестке, открыл дверцу и махнул Кириллу:

– Привет, ты и есть Кирилл Михайлов? Садись быстрее, тут стоять нельзя. Я со стариком договорился, он нас ждет.

– Как у него со здоровьем? – опасливо спросил Кирилл. – Он от неожиданности не того?

– Будь спокоен! Поздоровее нас с тобой! Энергии, во всяком случае, на пятерых.

Старик профессор Солодов действительно оказался на вид очень бодрым.

– Что у вас ко мне за дело?

Кирилл без долгих разговоров положил перед ним несколько увеличенных листков, отпечатанных с микропленки. Он сумел договориться и сделать несколько фотографий с большим трудом. Профессор недоверчиво взял листы в руки. Он читал долго, потом что-то узнал, посмотрел с изумлением на Кирилла, затем вернулся в начало, заглянул в конец, на подпись и отбросил листы, бессильно откинувшись на спинку кресла.

– Откуда это у вас? – беспокойно спросил он Кирилла.

– А как по-вашему, откуда это могло ко мне попасть? – довольно жестко ответил Кирилл.

– Вы кто, вы – из полиции?

– Нет, – смягчился Кирилл, – я не из полиции. Это попало ко мне совершенно случайно, эти материалы и еще многие другие попали ко мне, в общем-то по ошибке, но не скрою, с ними связаны криминальные события.

– Я так и знал! – воскликнул профессор.

– Прошу вас, профессор, расскажите мне историю этих материалов. Я вижу, что с ними связаны какие-то события, для вас неприятные, но, рассказав о них, вы для себя сможете кое-что прояснить и мне здорово поможете.

– Несколько лет назад в нашем институте проводились работы над одним перспективным алкалоидом – лекарственным препаратом растительного происхождения, который давал некоторый эффект при лечении шизофрении. Препарат создавал временное улучшение состояния психики больных, но имел побочные действия: через какое-то время после его приема возникало излишнее возбуждение, поведение больных становилось немотивированным, они делались агрессивны. Вскоре это возбуждение проходило, и больные в большинстве случаев не помнили о своих поступках в период действия препарата.

– Наступала амнезия! – вставил Кирилл. – Значит, она говорила правду!

– О ком вы, молодой человек?

– Продолжайте, профессор. Об этом позже.

– Вы, конечно, читали о берсерках, или о берсеркиерах – скандинавских воинах, приходивших во время боя в состояние неистовства, терявших чувство страха и убивавших в ярости всех подряд, подчас не отличая своих от чужих?

– Да, конечно.

– Так вот, по-видимому, берсерки приводили себя в такое состояние, принимая какое-то снадобье, сходное с нашим препаратом. Мы работали над этим алкалоидом, стремясь исключить эффект его последействия, и уже были близки к успеху, но в это время начались перебои с финансированием. Конечно, я продолжил бы работу, принимая во внимание важность такого лекарства, но для завершения исследований требовалось много дорогостоящего оборудования, фармакологического сырья и лабораторных животных, на голом энтузиазме такую работу не проведешь. В результате мне и моим сотрудникам пришлось отказаться от этой темы.

– Вы что-то недоговариваете, профессор. Что вы имели в виду, говоря, что так и знали?

Солодов опустил глаза.