Не родись красивой, или Точка опоры

– Расскажите нам о том человеке, – попросил Саша. – Об Авдееве.

– Его звали Володя. В театре его называли Волик. Впрочем, почему я говорю в прошедшем времени? – перебила хозяйка сама себя. – Волик жив?

– Мы не знаем, – ответил Саша.

Екатерина Михайловна молча кивнула.

– Волик был очень красивый мужчина, – сказала она все в том же прошедшем времени. Очевидно, прикинула в уме нынешний возраст Волика. – И при этом в нем не было ни малейшей слащавости. Он был невероятно сексуален и мужествен. Внешне, разумеется.

– Почему «разумеется»? – спросил Саша.

Екатерина Михайловна пожала плечами.

– Потому, что он был артистом! Да еще и тенором! Что это за профессия для мужчины, прости господи… Все мужчины-актеры, которых я знала, были очень женственны. Уж не знаю почему, но профессия накладывает печать на характер. Поэтому я ни разу не выходила замуж за актера. Мне их капризов и в театре хватало.

– А сколько раз вы были замужем? – не утерпела я.

– Пять, – ответила Екатерина Михайловна, ничуть не удивившись моему вопросу.

– Ого! – сказала я с уважением.

Хозяйка рассмеялась.

– Вы думаете, что это я мужей меняла? Ничего подобного! Они от меня сбегали примерно через год совместной жизни. Мало кто может выдержать жену-актерку. Только Лешенька продержался до конца. Леша – это мой последний муж, – объяснила она нам. – Он был врачом. Хирургом. Умер два года назад прямо на обходе. Сердце… Простите, я снова отвлеклась.

Екатерина Михайловна взяла стопку и отпила еще глоток.

– Так вот, Волик был удивительно красивым мужчиной. Женщины по нему с ума сходили. Возле служебного входа вечно толпы дежурили. Причем ждали именно его.

– Ему это нравилось? – спросил Саша.

– Он считал это вполне естественным, – спокойно ответила хозяйка. – Он даже представить не мог, что может быть иначе.

– Он вступал в близкие отношения со своими поклонницами?

– Разумеется! – ответила Екатерина Михайловна, высоко поднимая брови. – Он без женщин просто жить не мог! Причем знаете, что самое интересное? Мне кажется, его привлекали не столько интимные отношения с женщинами, сколько атмосфера постоянного преклонения перед его красотой.

– Только красотой? – уточнил Саша. – А перед его талантом?

– Вот здесь у Волика были шаткие позиции, – ответила хозяйка с некоторым сожалением. – Голосок у него был, но слабенький. Первые роли он не тянул, пел вторые партии. Мне кажется, его это раздражало. Жаль, что для мужчин тогда не существовало профессии фотомодели. Вот там Волик был бы на месте.

Екатерина Михайловна отпила глоток и договорила:

– Он был бы суперзвездой.

– Расскажите нам о его жене, – попросил Саша.

– О которой? – спросила Екатерина Михайловна самым будничным тоном.

– А у него их было много?

– Много, – подтвердила хозяйка дома. – Сначала он был женат на девочке из кордебалета. На Люсеньке Овчинниковой. Но этот брак быстро распался.

– А дети у них были?

– Нет. Люсенька хотела сделать карьеру, поэтому рожать не торопилась. Потом он женился на Танечке Марковой… Она у нас пела, только недолго. На гастролях познакомилась с одним влиятельным чешским политиком, ну и бросила Волика, не раздумывая… Разводы и браки с иностранцами тогда не приветствовались, но это был «свой» иностранец, к тому же из партийного лагеря… Так что шума поднимать не стали. Танечка быстро оформила развод и уехала в Прагу. По-моему, она и сейчас там живет. Пани… пани…

Екатерина Михайловна пощелкала длинными пальцами с красивыми ухоженными ногтями.

– Забыла, – сказала она виновато.

– Неважно, – отмел Саша неизвестную нам пани. – Детей у них, насколько я понял, тоже не было?

– Не было, – подтвердила хозяйка. – А! Вас интересуют браки с детьми!

– Честно говоря, да, – признался Саша.

– Тогда только та, последняя его московская жена. Как же ее звали?

Екатерина Михайловна задумалась.

– Кажется, Зина…

– Она работала в театре? – спросил Саша.

– Нет, она работала на ткацкой фабрике, – ответила Екатерина Михайловна с непроницаемым выражением лица.

– Вот как? И где они познакомились?

– Она была «девушкой из толпы», – ответила Екатерина Михайловна с улыбкой. – Стояла возле служебного входа, караулила Волика вместе с другими поклонницами. А как они познакомились, я не знаю.

– Вы с ней общались?

Екатерина Михайловна пожала плечами.

– Шапочно… Она, конечно, приходила в театр, бывала за кулисами… Но говорить нам было не о чем.

– Искусство ее не интересовало?

– Ее интересовал Волик.

– Понятно.

Саша задумался.

– Какой у нее был характер? – спросил он. – В самых общих чертах?

Екатерина Михайловна прикусила нижнюю губу и задумалась.

– Помните картину «Боярыня Морозова»? – спросила она неожиданно.

Саша удивился.

– Помню, только не очень подробно.

– Саму героиню помните? Такая черная ворона на снегу? С задранной рукой и двуперстием?

Саша посмотрел на меня.

– Я помню ее очень хорошо, – пришла я ему на выручку.

– Ну, вот! – обрадовалась Екатерина Михайловна. – Значит, вы себе представляете жену Волика. Зина была вылитая боярыня Морозова.

– Внешне? – уточнил Саша.