Не родись пугливой

– Хорошо, я сообщу, – ответила Надежда Николаевна и положила трубку. Она растерянно посмотрела на Киру и тихо прошептала: – Я чувствовала, что-то случилось. Он в Институте Склифосовского, с огнестрельным ранением, ему недавно сделали операцию. Кира, в него кто-то стрелял!

– Кто?! – ошарашенно спросила та, хотя прекрасно понимала, насколько глупо прозвучал ее вопрос. – Боже мой, а он жив? – спохватилась она. – И кому вы что-то должны сообщить? – вспомнила она последние слова секретарши.

– Доктор попросил меня сообщить родственникам, что он находится у них, в хирургическом отделении. Только я не знаю, кому сообщать, – растерялась она. – Где сейчас находится Наталья Андреевна, я понятия не имею, а больше у него вроде никого и нет, сынишка еще слишком мал.

– А с кем он, кстати? – спросила Кира.

– Вроде с няней или с гувернанткой, я точно не знаю.

– Так позвоните домой, узнайте, – посоветовала Кира. – Может, эта самая няня знает о родственниках Ильи Борисовича? Или знает, где сейчас живет Наталья Андреевна. Хотя не знаю, стоит ли ей сообщать, – пожала она плечами.

– Как это не стоит? – удивленно вскинула брови Надежда Николаевна. – Как ни крути, а сын-то ее. Не может же мальчик быть все время с няней?

– Так звоните, – поторопила женщину Кира.

Секретарша набрала домашний номер Ганшина и, как только ее соединили, произнесла:

– Добрый вечер, вас беспокоят из офиса Ильи Борисовича. С кем я говорю?

– Я гувернантка сына Ильи Борисовича, – ответил приветливый женский голос.

– Меня зовут Надежда Николаевна, я секретарша Ильи Борисовича. А как вас зовут?

– Очень приятно, Надежда Николаевна, меня зовут Анна Павловна, – ответила гувернантка.

– Анна Павловна, здесь такое дело… – неуверенно начала говорить женщина и замолчала, не зная, как сообщить о трагедии.

– Что-то случилось? – спросила та.

– Понимаете, дело в том, что Илья Борисович в больнице, а я не знаю телефона его родственников. Вот, решила позвонить вам, может, вы мне поможете?

– Как в больнице? – обеспокоенно спросила гувернантка. – Что с ним? Что-то серьезное?

– Нет, ничего, все самое страшное уже позади, – постаралась успокоить женщину Надежда Николаевна. – Ему сделали операцию, удачно, теперь он пойдет на поправку. Так вы знаете, кому я могу сообщить о том, что случилось? У вас есть телефоны каких-нибудь его родственников?

– Нет, к сожалению, у меня нет телефонов, – ответила Анна Павловна. – Я вообще не знаю, есть ли они у него. А как же мне теперь быть с Кириллом? Няня, которая обычно с ним остается, когда Илья Борисович уезжает, сейчас в недельном отпуске, приедет только через три дня. Я обычно в десять уже ухожу. У меня мама больна, я не могу остаться здесь на ночь.

– Сейчас я постараюсь решить этот вопрос, – успокоила Надежда Николаевна женщину. Она повернулась к Кире и спросила: – Вы не могли бы сегодня поехать домой к Илье Борисовичу? Анне Павловне нужно в десять уходить, у нее мать больна, а мальчика не с кем оставить.

– Я? Домой к шефу?! – вытаращила глаза Кира. – Да вы что, Надежда Николаевна, мы же с ним…

– Знаю, знаю, что вы с ним в ссоре, но сейчас, я думаю, не время сводить счеты, – строго проговорила женщина. – Там семилетний ребенок один.

– А вы не можете? – с надеждой спросила девушка.

– Нет, не могу. Или вы забыли, что у меня семья? У меня муж, между прочим, некормленый, и два сына-подростка. Что я им должна сказать? Варите себе пельмени, ешьте бутерброды, а завтра щеголяйте в неглаженых рубашках? – с раздражением поинтересовалась она. – Кира, вы же совершенно одна, сами мне говорили. Так какая вам разница, где ночевать? Короче, поедете к ребенку, – решительно велела она и тут же проговорила в трубку: – Не волнуйтесь, Анна Павловна, к девяти приедет наша сотрудница. Вы ей покажете, что там к чему, и в десять сможете уехать к своей больной маме.

– Ой, спасибо вам большое, я уже так разволновалась, – благодарно произнесла та. – Тогда я буду ждать вашу сотрудницу, до свидания.

– Всего доброго, – коротко бросила Надежда Николаевна и положила трубку. Она повернулась к Кире и улыбнулась: – Не волнуйся, девочка, ты справишься.

– Я никогда не имела дела с маленькими детьми, – проворчала та.

– Он уже не маленький, ему семь лет, – снова улыбнулась женщина. – Памперсы менять не нужно, с ложки кормить тоже. Думаю, что в десять он уже будет спать, а завтра с утра снова придет Анна Павловна. Да и я за завтрашний день постараюсь разыскать Наталью Андреевну, пусть пока на время возьмет ребенка к себе.

– А как к этому отнесется Илья Борисович? – с опаской спросила Кира. – Вы же сами говорили, что при разводе он забрал мальчика, значит, не хотел, чтобы его воспитывала эта женщина?

– Ну, ситуация неординарная, думаю, что против он не будет, – пожала Надежда Николаевна плечами. – А там кто его знает? Я буду делать, что должна. Мать есть мать, какой бы она ни была, и, пока отец будет залечивать свои раны, лучше, чем с родной мамой, ребенку нигде не будет. Господи, если Илья Борисович попал в больницу с огнестрельным ранением, это значит, что на него покушались? – сообразила вдруг она.