Не родись заклинательницей

Как бы то ни было, но он стал учить девочку бою на мечах, поражаясь, как легко даётся ей эта наука. Мечи порхали в руках девочки, подчиняясь малейшему движению. Вначале отец недоумевал, почему они такие короткие, на взгляд взрослого человека. Ответ нашёлся со временем, они росли вместе со своей юной хозяйкой. Когда Маре исполнилось шестнадцать, оружие достигло своего истинного размера.

Год назад отец исчез, ушёл в лес и не вернулся. Тогда же Мара нашла Насью. Видимо кто-то, распознавший истинную природу девушки, попытался её убить. Странная волчица с перебитыми лапами почти умирала, её тело было пригвождено к земле деревянными кольями. Видимо работал дилетант, выдающий себя за охотника на монстров. Только намного позже Мара узнала, что девушку предал тот, кто клялся ей в любви. С рождения оставшаяся сиротой, Насьяна привязалась к симпатичному и озорному соседскому мальчишке, а со временем рассказала ему и свою главную тайну. Паренёк заверил её, что это не имеет значения и что любит девушку такой, какая она есть, а потом продал за несколько монет приблудным охотникам.

Поправлялась девушка долго и тяжело, но кровь оборотня взяла своё, и через пару месяцев, ничего не напоминало о пережитом ужасе, кроме ночных кошмаров. Временами они снились Насье и сейчас, в такие моменты Мара просыпалась от истошного крика подруги, а потом до самого утра слушала, как та всхлипывает в подушку. Однако, ещё больше чем ночных кошмаров Насья, стала бояться мужчин.

Поэтому Мару удивило то, с какой лёгкостью та сошлась с недавними спутниками, но здесь, наверное, сыграло свою роль, что среди них был оборотень. Раз мой собрат им доверяет, значит, и я могу им доверять, видимо так.

Мара была очень рада появлению новой, а вернее единственной подруги. Забота о девушке, помогла заглушить боль, от потери последнего, родного человека.

Как же не хватало ей этого сильного и заботливого мужчины, он всегда выручал её из всех сложных ситуаций, когда делом, а когда и советом.

Эльфы пришли в первый раз, когда Маре исполнилось шестнадцать. Удивлённый отец пригласил их в дом, о чём они тогда говорили, она не знала, но ушли неожиданные гости довольно быстро. Как впоследствии узнала девушка, отцу эльфы тоже ничего путного не сказали.

Второй раз они пришли уже после исчезновения отца, как будто за порогом ждали. Это навело девушку на довольно неприятные размышления, а не приложили ли перворожденные к пропаже свои ручонки, но потом постаралась откинуть эти мысли.

Ну, с чего бы эльфам красть её отца, чтобы вынудить выйти замуж? Но это же смешно. Выслушав напыщенную речь послов, Мара ответила, что не заинтересована их предложением и попросила покинуть её дом, но ушастые оказались на удивление настырными. Через пару месяцев они заявились опять и на этот раз, с ними приехал сам жених. Красивый до одури эльф с золотыми волосами и бирюзовыми глазами.

Представившись Гароиэлем, он высокопарно превозносил красоту стоявшей перед ним девушки, будто не замечая её скептического взгляда. Не то чтобы она считала себя уродиной, но в сравнении с эльфийскими женщинами, явно проигрывала. Они оба это прекрасно понимали.

Внимательно выслушав золотоволосого красавца, девушка задала всего один вопрос: Почему я? Ответ был очень долгим, очень запутанным и непонятным.

Мара отделалась от него, сказав, что она в трауре и попросила приехать через год.

Год подходил к концу, но девушка с ужасом понимала, что не хочет видеть своего потенциального жениха. Она наконец-то поняла, почему он ей не нравился. Оказывается, всё это время она ждала другого, того, чьи прикосновения будут обжигать, а поцелуи останавливать сердце.

— Как же всё плохо. — Прошептала засыпающая девушка.

Ночь прошла довольно спокойно. Проснувшись, девушки убрали защитный контур, умылись в протекавшем неподалёку ручейке и, набрав воды, принялись за готовку.

Беспокойство накатило неожиданно, только что утро было безоблачным и вдруг оно потеряло свои краски. Мара не находила себе места. Острое чувство надвигающейся беды медленным ядом просачивалось в кровь, холодило ставшими неуклюжими руки, сбивало сердце с привычного ритма, обжигающими искрами пробегало по позвоночнику и к обеду прорвалось волной паники.

— Нась, нужно идти их спасать.

Подруга ничего не спросила, она только посмотрела в горевшие тревогой глаза Мары, и тихо вздохнув, пробормотала.

— Конечно, пойдём, куда же мы денемся.

Быстренько уничтожив следы, своего пребывания на поляне, девушки уже через десять минут маршировали по дну Волчьей впадины.

Сразу за ней начинался другой лес. Всё в нём было неправильно, начиная от странно искривлённых деревьев и заканчивая оглушительной тишиной. Ничто не нарушало покой мёртвых деревьев: не слышались птичьи трели, не шуршала трава под лапами и копытами пробегающей живности, да и самой живности собственно не было, даже вездесущие насекомые здесь напрочь отсутствовали.

Лишь время от времени раздавался треск деревьев, да завывал между стволами холодный ветер.