Не.Родная сестра магната

— Прости, Да-ан, — стону ему вслед.

И перевожу внимание на рюкзак.

У меня трясутся руки, пока я переворачиваю его содержимое.

Пожалуйста, хоть бы Дан не добрался… А если таблеток все-таки успел наглотаться? Господи.

Тогда догнать надо. Яну все рассказать. Плевать, пусть орет на меня. Убить даже может. Заслужила!

Только бы с ребенком ничего не случилось.

Что в таких ситуациях делают? Скорую надо вызвать? Потом… промывание?

И все из-за меня.

Пожалуйста, нет!

Лихорадочно открываю «аптечку», перебираю все баночки. У большинства — крышки с защитой от детей. Случайно так получилось. Мне они удобными показались. И не зря.

Вдох. И очень долгий выдох.

Все на месте. Банки закрыты. Лекарства не рассыпаны.

— Спасибо, боже, — хнычу с облегчением.

Но тут же подрываюсь на ноги. Сжимая в руках «аптечку», мчусь в ванную.

Наклоняюсь над унитазом, по очереди открываю каждую проклятую баночку — и высыпаю ее содержимое, смывая большим количеством воды.

Все мои «запасы» утекают в канализацию.

К черту!

Руки все еще дрожат, сердце колотится об ребра, грозясь сломать грудную клетку.

Опускаюсь прямо на туалетный коврик. И неожиданно для самой себя срываюсь в истерику.

— Я отвратительная тетя, — ругаю себя вслух. — Отвратительный человек. Все порчу, к чему прикасаюсь!

Закрываю лицо руками, позволяя слезам течь в ладони. Моя спина содрогается, легкие сдавливает тисками, в горле скручивается ком.

Не знаю, сколько времени провожу так. Сидя возле унитаза.

Сначала плачу. Потом смотрю в одну точку. Не вижу ничего вокруг, кроме туманной дымки.

Наконец, заставляю себя подняться.

Умываюсь, ловлю свое отражение в зеркале. И хлопаю по нему ладонью, оставляя мокрый след.

Ненавижу!

Всегда ненавидела. Но сегодня… с новой силой.

На негнущихся ногах плетусь в спальню. Как кукла. Сломанная. Давно сломанная.

Падаю в постель, накрываюсь с головой простыней.

Сегодня я пропущу завтрак. Не хочу никого видеть…

* * *

Мое состояние сложно назвать сном. Полудрема, полузабытье. Наверное, так чувствовали себя мужчины после моих «лекарств». Не знаю, сама не пробовала.

Жалею, что под горячую руку попал и Ян. Но время вспять не повернуть. Мои демоны и страхи сыграли злую шутку. Впрочем, это даже к лучшему. Они уберегли нас от роковой ошибки.

Отбросив простынь, поднимаюсь и потягиваюсь. Приведя себя в порядок, направляюсь в кухню. Перекусить что-нибудь и попить воды. Опять эта жажда после нервного срыва.

В холле встречаю малыша Дана. Хочу подойти, обнять, извиниться. Но он, едва завидев меня, сбегает в комнату Яна.

Обидела я его, напугала. И при этом больно мне.

Внутренне мечтаю не попадаться больше никому на глаза. Однако в кухне суетится Елена. Сразу поднимает взгляд на меня, не давая возможности уйти.

— Добрый день, — пытаюсь выдавить из себя улыбку.

— Добрый, — оглядывается она. На лице проскальзывает тень беспокойства. Или я выдумываю?

Подхожу к столешнице, где стоит поднос со стаканом воды. Не придаю значения. Готовлю себе быстрый завтрак, чтобы забрать с собой и спрятаться скорее в спальне.

Но какая-то неведомая сила заставляет меня вновь взглянуть на стакан. И присмотреться.

— Кому это? — киваю.

— Пану Адаму, — тихо отзывается Елена.

— Давай я отнесу, — беру поднос из ее рук и разворачиваю на свет. Замечаю какой-то осадок в стакане с водой. — Лекарство? — уточняю задумчиво.

Чуть наклоняю голову, принюхиваюсь, но внезапно меня толкают сзади.

Стакан скользит по подносу, переворачивается и летит на пол, разбиваясь со звоном. По ногам лупят капли воды и осколки стекла. Морщусь и оглядываюсь.

— Ой, простите пожалуйста. Я назад попятилась. Думала, вы ушли уже. И… — лепечет Елена.

Прищуриваюсь с подозрением. Открываю рот, чтобы повторить вопрос про лекарство, но не успеваю.

— Заведи детей, говорили они, а то в старости некому стакан воды будет принести, — шутливо бурчит дед, появляясь на кухне. — Я целый дом родственников развел. А воды дождаться не могу.

— Извините, пан Адам. Я сейчас, — спохватывается Елена, но дед жестом останавливает ее.

— Не надо, иди по своим делам, — отмахивается. — Внучка за мной поухаживает, — улыбается мне. — Если не против, — садится во главе небольшого кухонного стола.

— Угу, — киваю смущенно.

Елена исчезает, словно призрак. Я же первым делом убираю стекла.

Потом наливаю деду воды из графина. Невольно смотрю на просвет — и на этот раз нет никакого осадка.

— Вы не поторопились с помолвкой? — отвлекает меня Адам, а я дергаюсь, едва не выпустив из рук еще один стакан.

Поспешно ставлю его на стол. Беру свои бутерброды и устраиваюсь напротив деда.

— Вроде нет, — пожимаю плечами.

— Вроде или нет, — пристально смотрит на меня.

— Нет, — выдерживаю его взгляд. — Мы с Эдом давно знакомы и…

— Это я уже слышал, — отмахивается небрежно.

— Я думала, ты не будешь против Эдуарда, — искренне недоумеваю.

— А я и не имею ничего против него, — делает пару глотков воды. — Я против необдуманных поступков. Они, знаешь ли, всегда имеют необратимые последствия, — поднимается из-за стола. — Но я поддержу любой твой выбор, — акцентирует на слове «твой».